Она вздрогнула, не смогла сдержать вскрик.
Мои пальцы опустились ниже пупка, с беззвучным щелчком вывернулась из петли пуговица ширинки ее джинсов, затем вторая. Стыдясь собственных желаний и этой ситуации, Эбигейл закусила губу до крови и запрокинула голову, пряча лицо.
Мое возбуждение достигло пика.
Вот я и добился того, чего хотел. В моей власти женщина, которая меня ненавидит и желает почти одинаково истово! Волчьим нюхом я чувствую запах ее пота, пронизанный секретом, что кружит голову и заставляет переходить все границы. И дважды упрашивать меня не приходится.
Под моими пальцами пуговицы ширинки высвободились одна за другой. Не теряя времени, разворачиваю ладонь к Эбигейл и резко сую к ней в штаны. С почти фетишистским удовольствием оглаживаю ее трусики сверху вниз, наслаждаясь каждым миллиметром. Пытаюсь запомнить каждый миг: и то, какой запах имеет желание Эбигейл, и то, как прощупываются сквозь гладкую ткань трусиков волоски на лобке женщины. А уж какие пухлые и мягкие у нее половые губы...
Эбигейл застонала, и ее стон напоминал помесь рычания и плача. Она напряглась, одновременно желая отстраниться и тут же выпячивая бедра моим движениям навстречу.
И вновь мои пальцы превратились в кулак, однако на этот раз рывка не последовало. Джинсы стягивал я медленно и с чувством. Ибо каждый миллиметр отражался в Эбигейл - ее словно лишали последней защиты, будто ее душа обнажалась. Женщина становилась все более хрупкой и нежной, уточенной и ранимой...
Все еще скованная захватом моих рук, Эбигейл осталась в одном нижнем белье. Его черный цвет резко контрастировал с аристократически бледным цветом ее кожи и золотистыми волосами.
Медленно, оглядывая свою жертву, я развернул женщину и прижал ее к себе. Ощутил, как ее бьет мелкая дрожь, услышал ее колотящееся сердце, тяжесть ее дыхания.
И вновь, словно в эротическом флэшбеке, моя ладонь легла на женственный животик Эбигейл. Пойманная птичка попыталась отстраниться, но лишь сильнее прижалась ко мне. А мои пальцы, уже не танцуя, а с хозяйской наглостью, двинулись к груди. Коснулись чашечки, нырнули под нее и в одно мгновение задрали лифчик. Полная и горячая грудь Эбигейл легла в мою ладонь.
Женщина затрепетала. По ее телу прошла особая дрожь, переплавляя озноб в огонь, а стыд и моральные преграды в желание. В новом стоне Эбигейл слышалось все: и пение ангелов, и шепот соблазняющих дьяволов.
Я помял ее грудь, наслаждаясь ощущением полноты, цветущей сексуальности и яркой чувственности. Затем высвободил Эбигейл и расстегнул застежку бюстгальтера.
Руки Эбигейл опустились, она обхватила себя за плечи, чуть сгорбилась. Я мгновенно этому воспротивился, ибо мне не нужно самобичевание. Я хотел, чтобы она раскрылась, пусть ей самой и будет от этого только горше.
Обняв женщину так, чтобы ее нежная шея очутилась в захвате моей руки, аккурат на сгибе локтя, окунул лицо в пахучие волосы. Эбигейл сглотнула, выпрямляясь. Ее вновь начинала колотить дрожь.
Тогда я чуть отстранился и позволил Эбигейл немного прогнуться вперед, отставляя попу. Мои пальцы скользнули по ее ягодицам, таким же, как и грудь, наполненным зрелой женственностью; прошлись по трусикам прямо по середине бедер, опустились по запретному для многих участку, чтобы в следующий миг услышать резкий вздох - пальцы ощутили жар и влагу женского лона.
Пальцы, почти не касаясь, скользнули по выпуклым лепесткам Эбигейл. Я сглотнул, когда ощутил, как в трусиках горячо и мокро. И понял, чтоб больше ждать не имеет смысла.
Настало время истинно по-волчьи набрасываться на подчиненную мне жертву...
-5-
Чувствуя, как гулко стучит сердце, как кружится от страстного желания голова, я избавился от штанов, сбросил трусы.
Эбигейл ждала все в той же позе - наклонившись немного вперед, подрагивая от страха и возбуждения. Волчье чутье хорошо распознавало эмоции, и я чувствовал, что к возбуждению примешивается именно страх. Это пока было для меня необъяснимо, ведь Эбигейл меня ненавидит. Отчего в ней возникла такая перемена: разве сменяется ненависть страхом? Неужели я сломал ее? Но - как?!
В позе женщины была покорность и жертвенническая терпеливость. Эбигейл ждала молча.
Я выпрямился и взял женщину за руку, легонько подтолкнул ее к дивану. Эбигейл охнула от неожиданности, упала на выставленные руки, пуще прежнего отставив зад.
Я подошел, совершенно не испытывая неудобств от стоящего колом члена. Я вообще действовал немногим менее автоматически, чем запрограммированный робот. Казалось, нас с Эбигейл обоих накрыла некая ситуативная волна психоза. Только в Эбигейл она пробуждала жажду испытать страх, а во мне - желание издеваться над своим тюремщиком. Я с холодной злобой вспоминал, что у этой женщины, застывшей в весьма развратной позе, совсем неподалеку есть любимый мужчина. И сейчас каждым своим действием я разрушал ее жизнь.