Что-то во мне изменилось.
Я выпустил Эбигейл. И женщина вернулась в коленно-локтевую позу, упав, как птица с перебитым крылом. Стиснув ладонями ее ягодицы, я стал двигаться быстрей. Сердце молотило с чудовищной скоростью, каждая мышца моего тела звенела от напряжения, в гормоны крови пылали гексогеновой смесью. Казалось, еще немного, и из нас выплеснется пламя...
Обхват моего члена стал жестче, Эбигейл задвигалась резче, с каким-то особым, только ей ведомым темпом. И по резко увеличившемуся количеству влаги, что стала жиже, я понял, что наше единение подходит к концу.
Кто знает, что будет, когда схлынет внезапный психоз? Но пусть все будет потом, не сейчас...
Я задышал тяжелее, чувствуя, как по телу члена струятся серебристые нити щекочущего удовольствия, - предвестники окончания. Помотал головой, словно вытряхивая лишние мысли.
И тут заговорила Эбигейл.
Она вскрикнула так тонко, что я сразу не понял: плачет ли она, или взвилась на пик. Ее глаза закатились, я услышал тонкий всхлип. По ее телу прошла ощутимая, почти видимая волна и тут же пульсация мышц ее влагалища стала настолько плотной и частой, что его жар довел меня до конца. И мое семяизвержение напоминало бросок букета белых лилий на алтарь женской красоты.
В наступившей тишине не было ничего.
Охрипшие, оглохшие, лишенные всего на свете, мы оба, изгнанные из Рая, возвращались к жизни. Какой бы она не была...
ГЛАВА 11
Призраки прошлого и кошмары в платяных шкафах
-1-
Тишина служила нам брачным покрывалом. По моему приказу свет в гостиной померк и полутьма укрыла нас щадящей слепотой.
Под влиянием внезапного порыва я ушел в спальню, сдернул с кровати плед и принес Эбигейл. Женщина не отреагировала: без движения лежала на диване, лицом к спинке. Притихшая и утомленная.
Тогда я укрыл ее и сел рядом, на пол. Собственная нагота нисколько не смущала.
В комнате пахло женским потом и соками - запах, который с одинаковой силой провоцирует и останавливает войны.
Бесконечно долгие минуты мы молчали. Кипевшее в крови безумие схлынуло, оставив призрак стыдливости и опустошенность. Стыдливость, словно мы оба что-то сделали глубоко неправильное. Только вот я никак не мог понять что именно.
Волки никогда не заводили семей, у нас не было привычных человеку отношений. И сейчас я был естественным до конца, но... Но некое новое чувство, которого я раньше никогда не испытывал, снедало меня изнутри.
Однако самым странным было то, что это непонятное чувство пробуждало в крови что-то необыкновенное. Я никогда не считал романтику чем-то нормальным, всегда думал, что это удел слабых и глупых людей. И все же именно сейчас я чувствовал, когда внутри что-то горело, что я живу.
Впервые...
И это выбивало меня из колеи. Боевой автомат не может отвлекаться на чувства.
«Похоже, - подумал я горько, - время битв для волков окончательно миновало. Мы все проиграли и это нас сломало...»
- Ты добился того, чего хотел? - хрипло, почти беззвучно спросила Эбигейл.
Я повернул голову.
Очень хотелось протянуть руку и провести кончиками пальцев по ее золотистым волосам. Не знаю почему, но я сдержался. Вместо этого спросил с недоумением:
- Разве это желание не было для нас общим?
- Я этого не хотела.
- Нет. Ты хотела. Но еще ты боялась этого хотеть. Почему?
Минуту Эбигейл молчала. Потом ответила все так же, не оборачиваясь:
- Потому что есть вещи, которые нужно познать один раз, только один раз. И после этого к ним никогда не возвращаться.
Теперь минуту молчания взял я. Наконец, обдумав недавний секс, возразил:
- Я думаю причина в другом. Ты не производишь впечатления любопытной женщины, которая ради своего любопытства может поступиться принципами. По вашим, людским меркам, ты только что предала Антуана.
Эбигейл заметно вздрогнула, ее плечи сжались. Я с истинно волчьей беспощадностью продолжал:
- Не в твоем характере предавать, Эби. Но я заметил кое-что еще - тебе наше спонтанное развлечение очень понравилось.
- Даже... - По голову было слышно, насколько Эбигейл волнуется. - Даже так?
Я спросил с ехидцей:
- Неужели ты сейчас попытаешься меня убедить в том, что не испытала оргазм?
- Нет... не буду пытаться... - почти неслышно шепнула Эбигейл.
Я хотел сказать еще что-нибудь едкое, но вместо этого серьезно спросил:
- Что происходит, Абра?
И вновь Эбигейл вздрогнула, обернулась. В темноте сверкнули ее глаза.
- Ты ранен?
Я с удивлением покосился на левое плечо. Только сейчас вспомнил, что Эбигейл умудрилась дважды в меня попасть. К счастью, оба раза пули едва задели, а волчий организм уже давно все залечил. О ранении напоминал лишь шлейф засохшей крови на плече.