— Могу активировать лекарственные зелья и заживлять небольшие раны.
— Покажи, — предложил Альтан. — Эмиль, подойди. Разбитая губа — это небольшая рана?
— Д-да… — Теона переводила взгляд с мужа на секретаря и обратно. Что-то не нравилось ей, как они смотрели друг на друга. Альтан вроде бы насмешливо, Эмиль… свирепо.
Она встала и предложила Эмилю присесть. Со свежей ссадиной Теона справилась бы быстрее, со вчерашней пришлось попотеть: убрать омертвевшие ткани, уменьшить отек, и лишь потом свести края, чтобы срастить. Но получилось!
— Благодарю, миледи. — Эмиль склонился перед ней в поклоне.
— Ты закончил? — Альтан не позволил ей ответить.
— Да, милорд.
— Где подписать? — Он подошел к столу, склонился над бумагой, чиркнул пером. — Доставь, куда нужно. На сегодня это все.
Едва Эмиль ушел, Альтан подозвал Теону и долго, пристально всматривался в ее лицо, словно хотел понять что-то очень важное.
— Устала? — поинтересовался он немного погодя.
— Нет. — Она покачала головой. — Пат не забирает много сил, потому что маленький.
— Хорошо. Тео, я подумал о твоем наказании за вчерашнюю… прогулку.
Розги или плеть? Теона почувствовала, как по коже побежали мурашки. Святые заступники! Но ведь она сама согласилась. Даже настаивала!
— И что вы решили, милорд? — рискнула спросить она, потому что Альтан чего-то ждал.
— Стоит закрепить урок. — Муж казался спокойным, но Теона видела, как загуляли по скулам желваки. — Ты упряма, Тео. И должна понять, что я не шучу.
— Но я так и не…
Альтан приложил палец к ее губам, заставляя замолчать.
— Если наказание покажется тебе ужасным, дай мне знать.
— К-как?
— Словами, Тео. Просто скажи, я услышу и пойму.
Она неуверенно кивнула. Ноги подгибались, и уже хотелось умолять мужа о прощении.
Альтан шагнул к двери и запер ее на ключ.
Глава тринадцатая
Альтан увлекся женой.
И знал ведь, что ничего хорошего из этого не получится, оттого и старался держаться подальше, но чем лучше он узнавал Теону, тем сильнее хотелось сделать ее своей. Он едва дождался ее пробуждения, с удовольствием наблюдал за ней… и теперь тщательно скрывал страх.
Если Мышка переживала, как перенесет наказание, то и он — тоже. Однако проверить необходимо, и откладывать… не хочется.
Альтан устроился на кушетке и поманил Теону. Она подошла мелкими шажками, нервно оглядываясь.
— Кого-то ищешь? — мягко спросил он. — Мы одни. Прислуга ничего не услышит.
— Я не вижу… — сдавленно пискнула Мышка и замолчала. — Вы говорили…
Вторая попытка объясниться тоже провалилась, но Альтан догадался, отчего она озирается. Вчера он сердился и упоминал розги и плеть. Глупый маленький мышонок…
— Ложись. — Он похлопал себя по бедру.
Недоуменный взгляд объяснил ему, что Тео ничего не поняла.
— Тебя когда-нибудь пороли?
Тео побледнела, потом покраснела, но все же ответила:
— Да, милорд. Розгой по рукам, когда я…
— Достаточно, я понял, — перебил ее Альтан, поморщившись.
А это не жестокость? Разбивать в кровь маленькие детские пальчики в наказание за какую-либо оплошность…
Теона понурилась, определенно погрузившись в неприятные воспоминания.
— Ложись ко мне на колени животом. — Альтан притянул ее к себе. — Руками обними подушку.
Мышка испуганно вздрагивала, но слушалась.
— Для наказаний удобнее использовать другую часть тела. — Альтан провел ладонью по ее ягодицам. — Воспитательный эффект… лучше.
Он задрал подол платья, приподнял нижнюю юбку. Мышка обеими руками вцепилась в подушку. И напряглась, когда он развязал ленточки и потянул панталоны вниз, обнажая ягодицы.
— Тео?
Тишина.
— Теона!
— Д-да? — Она судорожно перевела дыхание.
— Я хочу убедиться, что ты можешь говорить. — Альтан гладил ягодицы, едва касаясь их пальцами. — И остановишь меня, если понадобиться.
— Да, милорд…
Она немного расслабилась от ласки. Альтан спустил панталоны до колен и погладил бедра. Мышка поерзала, пытаясь сползти с колен. Он хмыкнул и просунул ладонь между ее бедер, заставляя развести ноги. Мышка недовольно запыхтела, сопротивляясь, за что получила первый легкий шлепок.
— Ай! — пожаловалась она.
— Послушные девочки после порки получают награду, — нравоучительным тоном произнес Альтан, укладывая ее так, как считал нужным. — А непослушные стоят на коленях в углу.
Мышка наконец-то смирилась с тем, что ее гладят между ног, и пыхтение сменилось чувственными всхлипами.