Между тем, мы преодолели метров триста, я обернулся, чтобы посмотреть, как кто. Сашка почти влетел в меня, благо я успел выскочить из лыжни. Он ругнулся и наказал впредь так не делать. Остановился я не зря. Серёга, давший наш старт, порядком отстал. Судя по белым штанам и куртке, он упал, но нас не уведомил, однако мог. Вероятно, посчитал это за свою слабость. Теперь нам приходится его ждать.
База уже практически скрылась за высокими и густо стоящими покачивающимися деревьями. В просвете еле-еле виднелись ворота, которые прикрывали её со стороны леса. Вдруг я обратил внимание на стоящего около толстого железного столба человека. Понять, кто это, я не смог, но странный человек явно наблюдал за нами. "Наверное, Александр Тимофеевич...", - подумал я.
Наконец, Питонов доскрёб до нас.
- Пацаны, давайте помедленнее. А то тяжело как-то... - Серёга пыхтел, как паровоз.
- А ты что хотел? Это спорт, как и любой спорт, он труден. Просто ничего не даётся. Вот мы гимнастикой уже пять лет... - начал было я.
- Ну всё, всё. Завязывай причитать, погнали, - взбаламутился Сашка.
Лицо его раскраснелось, точно румянами припудрился. Большие ноздри жадно потребляли воздух, быстро выбрасывая ненужный. Тронулись дальше.
Птички повылазили из своих укрытий и теперь ловко перелетали с ветки на ветку, щебеча и чирикая. Поваленные ели часто образовывали непролазные чащи, где всё-таки бегали зайцы. Нам удалось приметить парочку по пути. Едва заметны! Сливаются с окружением. Я раньше не придавал особого значения, но сейчас понял, что это такая маскировка. Совершенно не отличишь! Лишь на фоне коричневых стволов заметны их передвижения. Ветерок подул мне в спину, я поддал, пытаясь скрыться от него... Сашка сразу за мной, Серёга хлюпает и кое-как тащится. Словом, благодать! За городом совсем иная в своём роде приятная зима!
Всю трассу сопровождали метки, которые уведомляли катающихся, вернее, занимающихся, о пройденной дистанции. Сперва трасса была единая, но потом разветвлялась на несколько отдельных. Сашка крикнул мне, чтобы я ехал посередине. Как раз и не мало, и не много. До этой развилки мы уже миновали два километра. Серёга ещё пару раз упал, но не сдавался. Мимо неслись и неслись ели и сосны, стволы которых резко переходили от грубой черно-тёмно-коричневой коры к ярко рыжей и мягкой. Толстые ветки смотрелись, как длинные морковки, растущие прямо на дереве. Какие-то переплетались, образовывая странные фигуры, какие-то завивались так, что получались буквы. Я разглядел "р" и "д". Кривые, несуразные, но тем не менее, буквы.
На четвёртом километре я стал чувствовать ломоту в ногах. Виду не подавал. Ясенев же едет? Едет. Ну и я буду. Питонов вовсе потерял нас из виду, пришлось опять стоять на месте. Я порядком вспотел, сквозь шапку продувало, уши мёрзли, ресницы слипались. Было не очень приятно ехать, однако я терпел. Тут Сашка заявляет:
- Давайте обратно поедем, я замаялся что-то.
Такого никто не ожидал, возможно, и сам Сашка. Подкативший к нам Серёга одобрительно замотал головой. Я пожал плечами, мол, давайте. Развернулись, покатились. Покатились с трудом, свистя лыжами и проклиная лень, потому что - сходи мы за парафином - неслись бы на запредельной скорости.
Меня начало подташнивать. Не рассчитали мы нагрузку... Плоховато стало чего-то...
По пути обратно Серёга нашёл небольшую дорожку, которая помогла бы нам существенно срезать. Всё равно направо надо по дуге, а здесь наискосок. По направлению вроде сходится. Ну, мы, будучи уставшими и замаянными, перешли на дорожку, встали в колею от кого-то джипа и попёрли. "Если здесь машины ездят, то наверняка она выведет нас прямо к базе", - такая у нас была логика.
Чем дальше мы продвигались, тем больше нам казалось, что свернули куда-то не туда. Дорожка сужалась, и вокруг лес смотрелся давным-давно забытым и каким-то старым что ли... Пение птичек осталось далеко позади, мы ехали почти в полном покое, иногда прерываемом переговорами и глубокими вздохами. Все трое кряхтели, сопели, ворчали. Да! Не так легко это - лыжами заниматься! По нашим приблизительным расчётам километров шесть было пройдено. Хорошая кардионагрузка!
Мы всё ехали и ехали, изредка останавливаясь, чтобы Серёга не потерялся в этом буреломе. Изрядное количество деревьев было повалено, сломано пополам, видимо, от столкновения с другими. Кора обцарапанная и местами повреждённая. Думать надобно, что дятлы постарались. Вон один постукивает, слышу его. Сосны как будто стёсаны с одной стороны, там, где плохой доступ света. С другой же растут величественные, провисающие под собственной массой ветки. Из-за чего деревья покосившиеся, отклонённые от вертикали градусов на пятнадцать, а где-то и на все двадцать. Создаётся впечатление, что ещё мгновение и рухнут.
Вот и просвет появился, видимо, почти на финише. Ускорились, но нас хватило недолго, вернулись в прежний темп. Перебирая ватными ногами и сводя от холода лопатки, мы ползи, позли.
Вот почти в конце просвета. Финиш! Я остановился. То, что я увидел, - явно не финиш. Сашка высунулся из-за моего правого плеча, а Серёга из-за левого.
Перед нами растянулась просторная поляна, похожая на площадь рядом со школой. Она, окружённая большущими, надменно нависающими елями и соснами, скрылась от людских глаз. Как будто в сказке! Поверхность вся испещрена следами. Почему это так, я понял сразу же. Среди многочисленных ямок я различил собачьи отпечатки. Поляна была не пуста.
Повсюду понатыканы аккуратные, но потрёпанные шалашики. Деревянный каркас накрывали натянутые шкуры. Домики пирамидальной формы, сходятся вверху, там оставлено отверстие для вывода дыма. Входы занавешены. У каждого шалашика стоит плетённая корзинка, где полным-полно зрелых шершавых шишек, под корзинкой шелуха и пустые съеденные шишки. В центре раскидистое пепелище, несколько головёшек и сучков потрескивают, подпитывая огонь. Раскалённые угольки излучают тепло и плавят окружающие их лёд со снегом.
Никого. Но как же так? Где мы? Это какое-то поселение отшельников, наверное. И точно зная, что я думаю, Сашка спрашивает:
- Это нас куда занесло, пацаны? - забасил он.
- Мы в деревне покидальцев. Люди, отказавшиеся от даров цивилизации и предпочитающие жить отчуждённо, - важно пояснил Серёга. Обществознание он обожал. Не так давно проходили этих покидальцев, как их называл сам Серёга. Шпарил будь здоров как!
- Ага, отшельники... Пойдём спросим, как нам до базы побыстрей добраться, - сказал я.
- Вы поспокойней и помедленнее с ними, говорят, со временем покидальцы забывают язык и могут общаться только с помощью знаков. Ещё...
- Да-да, в курсе, в курсе мы, - Ясенев заглушил выдолбленный текст учебника, исходящий с малость заторможенного, замершего языка. В таком предмете никак без зубрёжки, иначе результата не будет.
- Стойте, чего ехать-то, давайте так, - говорит Сашка.
И как заорёт:
- Ау! Кто-нибудь есть? - причём заорёт пронзительно, басом, как будто через громкоговоритель.
- Зачем? Напугал народ наверняка, - шепнул я ему, ожидая ленивого выхода из шалашиков отшельников.
Не тут-то было! Домики и правда зашевелились, однако вылезли оттуда отнюдь не отшельники и не медленно с опущенной головой. А мускулистые, волосатые то ли мужики, то ли бабы с круглыми лицами и массивными надбровными дугами. Понеслись на нас. Впереди, быстро перебирая короткими лапками, бежали собаки, я никак не мог узнать породу, но похожи они были на такс, только не с короткой, а с длинной курчавой шерстью.
- Назад! - прокричал я. Начал исполнять собственный приказ и боковым зрением следил за приближающейся толпой, - по коням!