— Понимаю, комиссар, прекрасно понимаю. И это меня пугает.
Городецкий встал, прошелся по кабинету, в задумчивости бросил:
— Я должен уехать. Срочно.
— Почему?
— Все слишком сложно…
Комиссар внимательно посмотрел на него:
— Вас зовут не Майкл?
— Имеет ли значение мое имя?
— Понятно… И вы скрываетесь от правосудия?
— Порой люди скрываются не только от правосудия.
Комиссар помолчал, потом в раздумье произнес:
— Не представляю, что вы там натворили, но вы… хороший человек.
— Спасибо на добром слове.
— Вам ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно уезжать?
— Обязательно.
Комиссар с размаху ударил по столу кулачищем:
— Но вы не можете вот так взять и скрыться из города. Алиса будет ждать, чтобы я ей ни говорил… Вы нужны ей, черт подери!
— Поэтому я и должен уехать как можно скорее.
— А она?..
— Не терзайте мне душу.
Комиссар пристально посмотрел ему в глаза и тихо спросил:
— Есть ли хоть какая-то возможность?..
— Нет такой возможности. Нет!
— И что сказать ЕЙ?
— Господи, да не знаю я! Не знаю… Но так будет лучше. Для всех!.. Вы живете в небольшом городе, забытом сильными мира сего. Для вас псих с пистолетом — верх зла на земле. Но бывает и другое зло: столь могущественное, что ему служат мэры, губернаторы, президенты. И если ты, волею судьбы, попал в этот дьявольский притон, выйти уже невозможно! Тебе не позволят. И некуда бежать, слишком маленькой стала наша земля…
Вернувшись домой, Алексей лег отдохнуть: он просто валился с ног от усталости. Городецкий прикинул: немного времени у него есть — часа три-четыре. Потом придется сниматься с якоря… Куда? Решит после. Сейчас — спать! Вырубился сразу!..
«Покой нам только сниться!» Не было его и во сне. Они с Алисой вновь танцевали в «Пеликане», девушка, прижавшись к нему, грустно спрашивала: — Ты оставишь меня?
Постепенно все вокруг словно подернулась серой пеленой, а музыка превратилась в один — тоскливый, протяжный звук. По танцполу побежала трещина, в мгновение ока, разделив Алексея с Алисой. Она быстро увеличивалась, влюбленные, словно оказались по разным берегам. Им были видны только силуэты друг друга, потом исчезли и они. Алексей кричал, звал любимую, но она не слышала…
…Проснулся Городецкий от яркого света, — уже день? Но оказалось, что свет исходит от… шара, находящегося на тумбочке, рядом с кроватью.
От неожиданности Алексей отпрянул. Кто принес его? Не бомба ли это?
Он принялся рассматривать удивительную вещицу. Шар казался то белым, похожим на бильярдный, то… вдруг делался прозрачным. И тогда в нем будто переплетались какие-то лучи.
Возникло необъяснимое ощущение, что шар не представляет собой никакой опасности. И Алексей уже не мог оторвать от него взгляда.
Внутри шара вспыхивали и гасли разноцветные искорки; наплывали круги, перекидывалась радуга.
Внезапно Городецкий услышал: «Коснись меня, коснись…» Нет, нет, никто ничего ему не говорил, у него у самого возникло непреодолимое желание дотронуться до чудной игрушки. Бороться с искушением было невозможно, и Алексей взял шар… мозг будто пронзила стрела.
Боль длилась мгновение: лучи шара соединились в один пучок, и тут же брызнули новыми россыпями. Вслед за этим послышался… голос Федора: «Я посылаю тебе «письмо» из Мира Грез. Как ты понял, оно несколько своеобразное, здесь нет слов. Что такое слова — мусор, ничего не значащие звуки… Чтобы прочитать его, смотри на этот шар, смотри, пока не проникнешь в мои мысли и чувства, не переживешь все, что пережил я.
И тогда многое откроется тебе».
Алексей будто бы вырвался из собственной плоти, помчался сквозь мыслимые и немыслимые преграды и, проник — в плоть чужую, «стал» Федором Москвиным как раз в тот момент, когда он переходил границы нового измерения…
Глава 24
Мир Грез
Он держал руку Поэтессы? Нет, она решила его разыграть, ушла вперед, доверив заботу о Федоре кому-то из своих друзей. Прекрасная женщина с горящим взором не может стать маленьким тщедушным созданием, с непропорционально большой головой, и лицо ее никогда не превратится в серое пятно, глаза — в щелочки, а ноздри и рот в маленькие отверстия, точно, как у приятеля Поэтессы, игравшего в другом измерении роль «веселого старика». Федор непроизвольно обернулся… те, кто сопровождал их в путешествии, в том числе и Старик, пожалуй, еще уменьшились в росте. Теперь Москвин был как тот принц, что искал Белоснежку среди ее друзей гномов. Но где его Белоснежка?