Сколько он уже работал?.. Усталости все равно не чувствовалось, ее снимали уникальные таблетки.
Но он оставил работу, не боясь прослыть сибаритом. В душе была пустота, хотелось вырваться из проклятой усыпальницы!
— Ты немного освоился и теперь следует прогуляться по городу, — раздался голос неожиданно появившейся Поэтессы.
Это были самые приятные слова, услышанные от нее Федором за последнее время.
Сначала он радовался переменам, окружающий мир вырос до невероятных размеров, ведь это уже ни виртуальное путешествие. Теперь он шел по реальным улицам, видел дома, пусть — однояйцевые близнецы, но, все же, хоть какое-то подобие разнообразия. «Вон та пирамида, по-моему, чуть выше соседней, а у той — несколько иной цвет!» На пустынных улицах (все заняты делом, работают) ему было сейчас веселее, чем на Тверской или Бродвее. Тем не менее, у Федора возникла мысль бежать отсюда… Куда и как? Это не его мир, где можно из любого плена найти тайную тропку к свободе. Здесь тебе сразу преградит путь невидимая стена.
Вроде никто не контролировал его, никто не возражал, когда на следующий день Федор вновь вышел на прогулку.
Его маршрут стал более продолжительным, за городом начиналась редкая рощица, а за ней?.. Не надо иллюзий, — точно такой же город, состоящий из ряда пирамид. Впервые Москвин почувствовал, насколько возненавидел их! Проклятые творения демонов, вы даете обманчивую надежду, за которую приходится дорого платить!
После нескольких прогулок Федор понял, что НИЧЕГО НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ, он по-прежнему оставался узником, которому разрешили разгуливать по территории зоны.
И некого винить! Он ДОБРОВОЛЬНО согласился отправиться в Мир Грез. Правда ему говорили другое… Но мало ли кто что говорит! Не верь ушам своим.
Москвин впал в апатию — он готов был смириться с заточением: в конце концов, оно тоже имеет свои преимущества, — он постигает великие премудрости!
…Сколько он уже находился здесь? Время не просто остановилось, оно УМЕРЛО. Постоянно повторялось одно тоже: погружение в невероятные таинства мирозданий, и прогулки по одноликому городу, где лишь изредка мелькнет тень большеголового карлика. С каждым днем прогулки становились все менее продолжительными, поскольку и сам Федор терял к ним интерес.
Но однажды ему вдруг показалось, что среди пирамид промелькнул человек из его мира?! Федор ускорил шаг, и вскоре понял: это не видение, а реальный человек. Женщина! Молодая и очень красивая. Он окликнул ее…
Она бросилась к Москвину, закричала:
— Как чудно, что встретила вас. Боже, соотечественник!.. Это такая редкость.
— Вы тоже, как и я, согласились? Тоже добровольно?..
— Конечно!
— И давно вы здесь?
— Точно сказать не могу, знаете, как тут со временем: течет себе помаленьку. А куда течет? Вперед? Назад?..
— Я так рад! Так рад! Как ваше имя?
— Луиза.
— Луиза, Луиза!.. — беспрестанно повторял он. — А я Федор!.. Но почему вы согласились?
— Понадеялась на лучшее. Неудачи, обиды… Я была певицей, и захотелось мне, как и вам, оказаться в Мире Грез. Жить без проблем, потрясений.
— Но зачем им певица? Я был ученым, специалистом по пирамидам…
— Какое значение имеет ваша специальность!
— Как какое? — он захлопал глазами.
— Так вы ничего не поняли? — невольно рассмеялась девушка.
— А что я должен был понять?
— Вы ведь посещаете комнату по совершенствованию тела?
— Да, конечно.
— Так они забирают вашу сперму.
— Зачем?
— Совершенствуют свою расу. Они уже вырождаются, и потому им нужны красивые парни и девушки из соседнего измерения.
— Но ведь у них нет секса!
— Да они просто не могут им заниматься. Поэтому в специальных эмбрионах и выращивают младенцев.
— Вырождается раса?.. Они же ВЫСШИЕ?!
— Вы так думаете?..
В голосе девушки прозвучало такое искреннее, человеческое удивление, что Федор не выдержал: обхватил Луизу, прижал ее к себе, а затем принялся срывать с нее одежду. Она не сопротивлялась, наоборот, оказывала всяческое содействие. Обезумевшие от желания, они слились телами. Слились, не обращая внимания на то, что за ними наблюдает множество глаз-щелочек. Сошлись так, что едва не закачались пирамиды, эти неприступные хранители обманчивого покоя.