— Говорите без недомолвок. Я уж постараюсь понять. Человеческий мозг на многое способен!..
— Так считаете? — с иронией в голосе спросила Поэтесса. — Человек не в силах знать истины, хотя бы потому, что у него нет на это времени. Возьмем средний возраст — восемьдесят лет. (Согласна, это даже много). Так вот, первые двадцать «веселых годков» — время ребячества, большого или малого. Последующие пять-шесть лет человек вступает в самостоятельную жизнь. Затем — расцвет его мозговой деятельности, но после шестидесяти начинается затухание. И снова — ребячество, только уже страшное. Теперь скажите: ЧТО МОЖНО ПОСТИЧЬ ЗА ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ — СОРОК ЛЕТ?
— Но есть прошлый опыт.
— Прошлый опыт? — рассмеялась Поэтесса, — разве вы не знаете известную поговорку: история учит тому, что она ничему не учит?
— Однако, несмотря ни на что, познания человека о мире становятся более глубокими. Нелепо это отрицать.
— Идет процесс совершенствования технического знания, но не знаний об окружающем мире.
— Разве это не взаимосвязано?
— Связь тут — чисто условная.
— Послушать вас, так мы — на низшей ступени развития.
— Станете это отрицать? Вы же побывали в Атлантии… А у вас сегодня по-другому? Любой новостной канал сообщит такое!.. Я не утверждаю, что все — исключительно безнадежно. Есть у вас одна потрясающая вещь: поэзия! Когда я бываю в вашем измерении — возникает дикое желание творить! Я читала вам мои экспромты.
— Я тоже обожаю поэзию. Особенно осенью, когда так тоскливо, она словно возвращает красоту ушедшего лета.
— Тогда я посвящу эти строки осени…
Федор слушал ее и думал: «Врешь ты все! Уж не ведаю, кто ты, но мир наш тебе нравится. И поэзия, и многое-многое другое — те же поля, цветы, порхающие в небе птицы…»
Внезапно ход его мыслей изменился: «Как могла попасть в руки к Лене «опасная информация» из иного «измерения»? Я бы больше поверил тому, что из архивов ЦРУ или ФСБ пропали самые секретные данные. А если?..» Федор аж задохнулся от такого предположения: «А если «гуманоиды» сами передали ее, а теперь жалеют? Такое возможно?!.. Почему бы и нет?!»
Поэтесса СЛИШКОМ ВНИМАТЕЛЬНО поглядела на Москвина, и, после паузы, произнесла:
— Догадка верная. Та информация действительно попала к вам из-за глупости одного из наших коллег. Дал маху…
— Дал маху?.. Не верю! Он мог поступить так только сознательно.
— Опять вы правы. Он влюбился.
— В кого?
— В вашу Лену. А чему вы удивляетесь? У вас очень привлекательные девушки. — И после паузы добавила. — Мужчины тоже.
— Лена мне ничего не рассказывала.
— Она ни о чем не догадывалась. Ее любили тайно.
— Почему же ваш коллега не захотел ей признаться в своих чувствах?
— Вы видите нас подобными себе. Однако в реальности существа из другого измерения несколько… отличаются внешне. Не могу сказать: в худшую или лучшую стороны. Но мы — другие.
Федор на секунду представил, как бы мог поменяться облик Поэтессы. «Нет, нет, ничего менять не надо! Пусть остается такой же, как сейчас! Удивительной красавицей с огненными глазами».
— …Тем не менее, наш коллега решил покорить сердце своей избранницы и увести ее с собой…
— С собой?
— Да. Некоторые представители вашего мира попадают к нам. Мы помогаем им перейти невидимую пространственную границу.
— Исчезающие непонятным образом люди! — догадался Федор. — Никто не может их найти. Так, значит, они?..
— Ну не все, конечно! Люди пропадают по разным причинам. Иногда их увозят туда, куда им вовсе не хочется. Но некоторые попадают к нам.
— Добровольно?..
— Безусловно. Чему удивляться? Ведь вполне естественно стремление оказаться в лучшем мире.
— Да, — задумчиво проговорил Федор, — ими движет надежда. Но бросить то, к чему привык, что так любишь?..
— Миры, государства, города любят не за красивое небо или бескрайние поля. Любовь любого существа завоевывается. Тем более тех, кто обладают зачатками разума.