— Так я пошел?
— А как сами думаете: это возможно?
— Похоже на угрозу. Странно даже слышать такое от своего спасителя, от своего нового друга.
— Я вам не спаситель, тем более, не друг. Интересно, когда вы это поняли?
— Несколько непростительных промашек с вашей стороны.
— И каких?
— Пусть это останется моим маленьким секретом.
Время «дружелюбного диалога» заканчивалось, и оба противника отлично это понимали. Оставалось ждать, когда начнется серьезный разговор…
— Боитесь? — спросил Юрий. — Жить-то хочется.
— Хочется. И я еще поборюсь за свою жизнь.
— Знаю. Только есть ли у вас оружие?.. Не думаю. А вот я вооружен.
— Тогда действуйте. Для вас ведь прикончить кого-либо не проблема?
— Как и для вас.
— Я убивал на войне, убивал врагов своей родины. Но в мирное время у меня рука не поднимется на человека.
— Лирика, — Юрий сделал шаг вперед, в руке появился пистолет. Он смотрел на Федора и вдруг ощутил, что тот не слишком его боится. «Или блефует, или понимает, что СЕГОДНЯ ЕГО НЕ УБЬЮТ».
Еще шаг, — Юрий по-прежнему безуспешно пытался уловить страх в лице жертвы. Но нет и еще раз нет! Сначала он решил, что во всем виновата темнота, скрывающая испуг и неуверенность противника. Однако темнота ни при чем. Москвин — профессионал. И привык смотреть опасности в глаза.
— Думаете, не выстрелю? — Юрия невольно охватывало раздражение. Какой-то говнюк не желает уступать — ему сверхчеловеку нового времени. И тогда он поменял тактику — убрал пистолет и усмехнулся:
— Теперь мы в равных условиях.
— Что это значит?
— То, что сможем поговорить как мужчина с мужчиной. Предлагаю поединок, кто проиграет, тот принимает условия победителя. Ну как?
— Я должен знать, что вы от меня потребуете?
— Пока секрет.
— Так не пойдет.
Не имея представления о возможностях и положении Юрия в Организации, Федор все-таки решил, что кое-что вытянуть из него можно. И потому в знак согласия слегка наклонил голову.
Юрий, не сводя глаз с противника, скользящими движениями начал неторопливо приближаться к нему. Когда же перешел «критическую границу», со стороны Федора последовало несколько молниеносных блоков. Он находился рядом, но был не достигаем для любой атаки. Уже долгое время Юрий не встречал в бою равного себе, однако сейчас… Сейчас перед ним был не только РАВНЫЙ, но, пожалуй, БОЛЕЕ СИЛЬНЫЙ.
Юрий решился на новую атаку, и опять она была искусно отбита. Он вынужден был отступить, и с тревогой ожидать ответных действий Федора. Если он так защищается, то как будет атаковать! Уверенность в превосходстве над противником прошла, уступив место сомнению в окончательном исходе сражения. Юрий решил поменять тактику:
— Похоже, мы равны и достойны друг друга.
— Возможно.
— Стоит ли нам воевать? Лучше дружить.
— Дьявол предлагает дружбу?
— Зачем так сурово?
— Считаете себя ангелом?
— Ни в коем случае. Я просто человек, который, как и вы, хочет выжить.
— Вы принадлежите Организации.
— Телом — да, но не душой. Несколько часов назад я также находился в бегах. Чудом избежал смерти.
— И тогда решили купить свою жизнь за счет жизни другого?
— Отчасти вы правы.
— И после этого говорите о какой-то дружбе?!
— Да! Когда я скрывался от Организации, то познакомился с НИМ. ОН спас меня!..
Внезапно нотки снисходительности в голосе Юрия уступили место благоговению, даже в предрассветных сумерках стало видно, как в его глазах появился лихорадочный блеск:
— Вы не представляете ЕГО силы и мощи! ОН вел себя так, словно является господином Вселенной. Да он вправду господин, а вокруг суетятся ничтожные рабы! Для НЕГО нет границ в реализации возможностей, ЕГО не остановит целая армия, он попросту заставит солдат перестрелять друг друга, а зрителей бойни — плясать на кровавом поле. Он преспокойно меняет облик, исчезает на ваших глазах и появляется снова…
— О ком вы?
— О старике… Хотя ОН вовсе и не старик. Правда утверждает, будто прожил длиннющую жизнь, по всей видимости, не сто, не двести лет, а гораздо больше. И я склонен ЕМУ верить. Потому что… потому что все это за гранью нашего разумения.
Постепенно разумная речь превращалась в какую-то бесконечную восхищенную тираду, Юрий говорил о неизвестном человеке, как о божестве, которое явилось в мир то ли для его спасения, то ли, наоборот, для того, чтобы утопить в крови. Федор слушал и не понимал. Потом не выдержал и резко прервал собеседника:
— Да объясните же толком, кто он, ваш меняющий облики старик?