Желая прояснить ситуацию, Федор решился на один трюк. Дважды ему встречалась следователь Селезнева, даже оставила визитку. Естественно, никакой визитки сейчас нет, она осталась в том времени, но в голове ясно отпечатался номер ее телефона. Он позвонил, раздался знакомый женский голос:
— Я вас слушаю.
— Добрый день, это Москвин.
— Простите, кто?
— Федор Николаевич Москвин. Не помните меня?
— Нет.
— Как же так?!
— Вы куда звоните?
— Кажется, ошибся.
— Бывает.
Поставлена окончательная точка в сомнениях Федора. Теперь он уверовал: все, что говорила Поэтесса, — ПРАВДА. Традиционный ход времени нарушен: он вернулся в свой мир двухнедельной давности.
Но как теперь ему жить в нем? Скучно, до тошноты, до сумасшествия скучно!
По четвергам (а семнадцатое выпало на четверг) в институте проходили семинары, на которые приглашались специалисты, чьи работы вызывали особенный интерес. Сегодня лектор рассказывал о Комитете 300[25], об изощренных формах управления земными ресурсами, политическими и социальными системами и, конечно же, человеческими мозгами. «Тайные правители, — говорил лектор, — ставят своей целью полное разрушение национальных государств и национального самосознания, истребление к 2050 году 3 миллиардов «бесполезных» едоков, построение общества по типу: правители и слуги; каждому человеку внушат, что он — создание Единого Мирового Правительства, которое и определит ему нужную религию…»
Москвин слушал лекцию и думал: «Организация — тоже маленькое ответвление Комитета? Почему бы не сказать о ней? Почему мы не говорим о тех, кто непосредственно рядом с нами, кто превращает жизнь горожан в унизительное прозябание? Боимся, что «великие» не посчитают нужным мстить «маленькому болтуну», а ЭТИ церемониться не станут?»
— Влияние и сила Комитета 300 столь велико, — продолжал лектор, — что скоро никто не сможет противостоять его диктату. Прежний мир падет, не останется никаких традиционных ценностей, даже семьи в ее классическом понимании…
Федор сразу вспомнил про «старика», про реальные возможности Поэтессы… Какой Комитет 300? Кто такие эти правителишки перед силой реальной? И кто они перед ВЕЧНОСТЬЮ?
Он не выдержал, покинул зал и долго бродил по коридорам института, пытаясь забыться, отринуть грустные мысли. Оставалась надежда, что Поэтесса не исчезла, она по-прежнему рядом, сейчас прочтет свои чудные стихи, которые так нагло прервали на ученом совете…
И он действительно услышал окончание того, что в ее устах казалось маленьким шедевром:
…И нашего лета,
которое мы так любили,
Вдали затихают
последние звонкие ноты.
Прорезала сердце
с жестокой ухмылкой разлука.
Осколки ушедшего лета
порезали руки.
А я под дождливые
однообразные гаммы
Рисую на окнах
из наших имен анаграммы…
«Причем здесь лето? — задался вопросом Федор. — Летом я ее еще не знал! Может, это просто восхищение самым прекрасным временем года, временем полного расцвета природы?»
Но сейчас царила беспросветная осень, и каждый последующий день будет все мрачнее и мрачнее.
Часть третья
Глава 18
Опасные игры
День пролетал за днем, не принося ничего, кроме скуки. Эмоции, казалось, умерли в тот момент, когда Федор перенесся назад на эти проклятые ДВЕ НЕДЕЛИ. Он ни от чего не получал удовольствия: ни от общения с женщинами (все они меркли перед Поэтессой), ни от работы (наивная болтовня блистающих незнанием людей). Иногда он, словно идиот, пялил глаза в телевизор, — там рассказывали о новых достижениях, открытиях. И хотелось, сквозь слезы, хохотать над «изобретениями», как наверняка посмеялась бы его исчезнувшая подруга.
Более всего его раздражали научные дискуссии, конгрессы, где профессора и доценты козыряли знаниями, хотя в действительности расписывались в полном невежестве. Иногда Федору казалось, что уже наступило «грядущее царствие хама». Как-то один его друг сказал: «Хам вторгался в пространство индоевропейской культуры, в христианский мир сначала идеологически, как например, шариковы, а ныне идет вторжение второго порядка — физиологическое, хамиты проникают на нашу территорию». Теперь Москвину стало ясно, что хамиты — понятие не только этническое, оно включает и тех, кто причисляет себя к «стопроцентной элите», например, членов Комитета 300.
Если первую неделю своего «возвращения» в прошлое Москвин «как-то жил», то потом все, что окружало его, сделалось просто невыносимым. Где-то в далеком неведомом мире — удивительные знания, невероятные открытия высших по разуму существ. И женщины там другие… Точнее, там одна женщина, которая стоит всех остальных! Как он мог от всего этого отказаться?
25
Это абсолютно тайное общество, состоящее из представителей неприкосновенного класса; задача Комитета создать вечную систему своего господства над остальным миром. Подробно об этом см. В. Никитин «Заговор против человечества» — прим. авт.