– Что за черт? – спрашивает, заглядывая мне в лицо. Скользит стремительно темнеющими глазами по моей закушенной от боли губе, и вновь взгляд глаза в глаза.
Я пытаюсь отнять руку, аккуратно тяну свою поврежденную конечность на себя, но Вадим не отпускает, смотрит на белоснежный рукав моего платья. Соболиные ровные брови смыкаются на переносице, а сильные длинные пальцы с аккуратными лунками ногтей ловят край моего рукава и медленно тянут вверх, оголяя мою кожу сантиметр за сантиметром, пока, наконец, перед глазами мужчины не открывается вид на мой некрасивый синяк…
Царев обнажает уродливую отметину и замирает. Его лицо каменеет. Становится маской. А мне… мне становится неуютно, хочется спрятаться от этих пронзительных карих глаз.
Пытаюсь вырвать руку, но мужчина вцепился в меня мертвой хваткой и хоть и боли не причиняет, но из его сильных пальцев не вырваться.
Вадим отрывает взгляд от моего локтя и смотрит прямо мне в глаза. Будто выстрел происходит. На поражение. А следом контрольный уже не вопросом, а утверждением:
– Это Станиславский сделал.
– Нет…
Выдохом, потому что не хочется выглядеть жалкой перед этим сильным мужчиной, который секундой ранее смотрел на меня с каким-то восхищением, а сейчас… сейчас в его глазах тьма и изморозь, и мне становится не по себе. Хочется передернуть плечами.
– Скажешь, что упала? – вскидывает бровь и режет словами, а я губу прикусываю, не могу ответить.
– Плохая отмазка. У тебя на руке отпечаток пятерни, если присмотреться. Так что упала ты неаккуратно на чей-то захват.
– Я не…
Подается вперед и почти рычит:
– Он бьет тебя?!
Надвигается на меня, суровое лицо мужчины слишком близко, и опять я могу видеть заворачивающиеся в маленькое торнадо золотые вкрапления на сетчатке его глаз.
Слишком напористый. Он впивается в меня взглядом, скользит по лицу и останавливается на губах, которые начинают пульсировать, будто их жаром обдает.
И я понимаю, что чувствую свежее дыхание мужчины на своих устах, и мне вдруг кажется, что сейчас Вадим что-то сделает. Сделает такое, что просто непозволительно для замужней женщины.
Я чувствую порыв, как если бы он впился в мои губы и смял поцелуем. Сумасшествие и, наверное, просто нервы, поэтому я пытаюсь отдалиться, но Вадим зло рычит:
– Скажи мне, Нина! Станиславский бьет свою беременную жену?!
Горечь отчетливо чувствуется на языке. Меня начинает мутить, и мой собеседник словно понимает мои чувства. Взгляд Вадима смягчается, а большой палец проходится по здоровому участку моей руки в странной томительной ласке, будто подбадривающей.
– Прекрати!
Не понимаю, как повышаю голос и дергаюсь в руке мужчины, он сразу же разжимает пальцы, чтобы не причинить мне боль. Удержи он, меня бы пронзило импульсом, но, кажется, у Царева отличные реакции.
На наш столик оборачиваются несколько посетителей, но, видимо, столкнувшись с убийственным взглядом Царева, отворачиваются, боясь навлечь на себя гнев мужчины.
А мне вдруг смеяться хочется. Ведь Вадим не просто бизнесмен, Петр назвал его своим конкурентом, а это говорит, что, как минимум, Царев наравне с Петром, если не выше, а таким вот вершителям судеб, как я вчера уже поняла, можно все.
Абсолютно все.
Ком становится в горле.
Еще ни разу Петр не был со мной груб, не причинял боли, но вчера… он словно сумасшедший себя повел… приревновал к Вадиму…
Что будет, узнай он, что мы сидим за одним столиком в кафешке?!
Тянет расхохотаться.
– Нина. Успокойся.
Выдает Царев и поднимает руку, щелкнув. Как из-под земли вырастает официант, и Вадим ему коротко что-то говорит, а я не слышу, у меня звон в ушах.
Вспоминаю нашу первую встречу с моим мужем, я была поражена уверенным нагловатым мужчиной, который настойчиво добивался моего внимания, как… как сейчас Царев…
На столе появляется бутылка минералки с запотевшими стенками. Царев наливает мне в бокал и вкладывает его в мои руки. Заставляет отпить глоток, и со свежестью родниковой воды мое смятение словно проходит, ставлю бокал на стол и смотрю на Вадима.
Красивый. Собранный. В идеальном костюме. Пошив итальянского дома моды с баснословно дорогими ценниками я также узнаю. Петя такие костюмы надевает на особые мероприятия. Слишком дорогие, а вот Царев носит в повседневной жизни…
Прикусываю губу, и мужчина отслеживает этот жест. А ведь он не простой мужчина…