– Нина Станиславская… жена его, значит… – проговаривает как-то глухо и поднимает на меня взгляд, фокусирует словно, и мне становится холодно от того, как стремительно темнеет взгляд мужчины, как черты лица будто заостряются.
– Мир тесен. А у моего конкурента, смотрю, отменный вкус…
Незнакомец буравит меня взглядом, а я протягиваю руку.
– Верните мои бумаги, пожалуйста, – говорю едва слышно, но отчего-то кажется, что выстрел прозвенел, настолько между нами повышено напряжение.
Незнакомец кивает и протягивает мне бумаги, тянусь, не знаю, как получается, что наши пальцы соприкасаются, и меня будто током ударяет, когда горячая рука накрывает мое запястье.
Незнакомый мужчина делает еще один шаг в мою сторону. Нависает. А я от него глаз оторвать не могу. Мне вдруг кажется, что он меня сейчас в стену впечатает.
– Вы… вы пугаете меня, – пытаюсь достучаться до странного мужчины, а он обнажает зубы в белоснежном оскале, и ямочка на щеке у него появляется, придающая неожиданную мягкость этому суровому лицу.
– Даже не начинал… – отвечает спокойно, а мне аромат мужчины в ноздри ударяет.
В последнее время я стала слишком чувствительна к ароматам. Особенно к резким, которые вызывают тошноту или головокружение, но… не в случае с незнакомцем.
Его аромат терпкий и сочный, насыщенный нотками хвои, заставляет меня сделать глубокий вдох.
– Сумасшествие какое-то, – не понимаю, что выдаю мысли вслух, и мужчина кивает.
– Согласен, – отвечает совершенно серьезно, безотрывно глядя мне в глаза.
Наконец, собираюсь просить незнакомца, чтобы отошел, но грозный рык моего мужа заставляет вздрогнуть:
– Не понял?! Какого черта здесь происходит?!
Мужчина, как это ни странно, не отшатывается от меня, не смущается. Более того, его лицо становится холодным, отчужденным, и он совершенно спокойно разворачивается в сторону спешащего к нам Петра, который на ходу прячет телефон во внутренний карман пиджака.
Подходит к нам в спешке, заметно уступая и в росте, и в комплекции незнакомцу. Муж поднимает голову, чтобы иметь возможность смотреть в глаза мужчине, и почти рычит:
– Ты что здесь делаешь?!
– Мир тесен, Станиславский, – ироничный голос мужчины режет слух. Со мной он говорил иначе…
Осознание того, что незнакомец и мой муж знают друг друга, накрывает, и то, что они далеко не друзья – тоже.
– Царев. Тебе от жены моей что нужно?!
Бычится мой муж, и мужчина со звонкой царской фамилией улыбается широко.
– У тебя красивая жена, Петя… Береги ее. Иначе уведут…
Обстановка в коридоре за мгновения накаляется так, что, кажется, достигает точки кипения. Мой муж краснеет, словно рак. Редкий случай, чтобы он настолько вышел из себя.
А я рассматриваю двух мужчин, и мне вдруг кажется, что Царев и мой муж имеют внешнее сходство. Вот какая-то шальная мысль зарождается, но тем не менее. Хоть Царев гораздо выше и шире в плечах… но… Они действительно похожи чертами, но у моего мужа они более грубые, а вот у этого мужчины более гармоничные, что ли.
Но ответа не следует, так как Царев поворачивает голову в мою сторону и бросает напоследок:
– Мое почтение, Нина, – говорит спокойно, разворачивается и идет дальше по коридору, скрываясь за углом, а я смотрю вслед мужчине и ошалело моргаю.
Болью простреливает локоть, вскрикиваю и перевожу взгляд на разгневанного Петра, который дергает меня на себя.
– Это что здесь сейчас было?! – рявкает так, что мне кажется, нас в кабинете слышно.
– Петя, мне больно! Прекрати! – отвечаю, пытаясь вырвать локоть из болезненного захвата мужа, но он как с цепи сорвался.
Мне вдруг кажется, что он меня сейчас ударит, ощущаю напряжение в каждой мышце его тела, и отчего-то горечь сковывает, мне вдруг кажется, что если бы Царев остался, муж бы не решился себя так вести.
– Я еще раз спрашиваю. Что он от тебя хотел?! Что ты ему сказала?! – будто не слышит меня, встряхивает меня так, что у меня искры из глаз, а в коридоре появляются медсестры, которые при виде наших разборок быстро проходят, стараясь не замечать семейной склоки.
– Петя, прекрати! Я же ничего не сделала! – слезы обжигают глаза, а мужу словно наплевать, что его жена находится в положении, он опять дергает меня так, что я понимаю, что если не сломает локоть, и все закончится просто растяжением, то мне повезет.
– Что от тебя хотел Царев?! – повторяет, не обращая внимания на мои трепыхания.