Останавливаюсь, только когда ягодицы упираются во что-то твёрдое. Я резко вздрагиваю, поднимая веки и прерывая поцелуй. Но Итан уже успокаивает размеренными движениями:
— Не открывай глаза.
Становится немного холоднее: Итан слегка отстраняется. Моего лица касается что-то… гладкое. И накрывает глаза. Провожу пальцами: кажется, это шёлк. Зелёная лента… вот что это!
Итан шумно втягивает воздух, налегая на меня. Поцелуи становятся тяжелее. Мои запястья оказываются в нежном плену, Итан заводит руки мне за спину... В голове уже лёгкий дымок, он не позволяет трезво мыслить. С опозданием я осознаю, что супруг перехватывает второй лентой мои запястья. И резко разворачивает к себе спиной, ударяет по ягодицам бёдрами. Из груди рвется тихий стон, я закусываю нижнюю губу. Широкая ладонь накрывает спину, медленно надавливает, заставляя подчиниться.
Лямки домашнего топа стянуты с плеч, Итан плавно тянет ткань до самой талии. Горячие губы тут же приникают к коже, обжигают, пальцы прочерчивают линию позвоночника. Напряжение стягивает низ живота, пока пальцы супруга очень медленно проникают под пояс спортивных брюк. Сердце замирает, когда моего слуха касается тихое: «Кай». Итан приспускает с меня одежду, напряжённо врезается пахом. А у меня перехватывает дыхание. Это заводит еще сильнее, когда пояс брюк врезается в бедра. Забываю обо всем на свете, лишь чувствую мужские страсть и неудержимость, и как крепко муж сжимает мои ягодицы. Руки связаны за спиной, и это тоже придаёт невероятную остроту происходящему. Каждый вдох и вдох, каждый стон оглушает. Я остро ощущаю нетерпение Итана и какими порывистыми становятся его движения. Закрываю глаза, потому что сейчас я могу воспринимать действительность только через прикосновения, а все остальное отходит на второй план.
— Быстро? — ловлю сдавленный вопрос.
Размыкаю губы, хватаю воздух.
— Медленно, — прерывисто отвечаю.
Обнаженная грудь соприкасается со столешницей… внутри круговорот эмоций, и мне с ними не справиться.
Ожидание длится мучительно долго. Неудержимый напор окатывает огненной волной, а жадные касания сводят с ума. Запах парфюмированного геля для душа проникает в легкие, и я умираю от неутолимого голода, от желания ощутить долгожданную наполненность. Подаюсь назад, зову мужа. Хочется выгибаться навстречу его откровенным касаниям, чувствовать его каждым сантиметром своего тела, каждой клеточкой.
Один рывок и мы уже единое целое. И движения плавные, скользящие. И напряжение уже почти достигает пика… Но Итан не торопится, и я знаю каких нечеловеческих усилий ему это стоит.
Он наращивает темп медленно, прерывисто шепчет ласковые слова, повторяет, какая я красивая и как он меня любит.
До вершины доводит быстро: любимый знает мое тело слишком хорошо. За секунду его движения меняются, становятся более резкими и динамичными. Мужское дыхание сбивается, пальцы Итана давят сильнее, впиваясь в бедра. Всего пара мгновений и супруг отстраняется.
Эйфория проносится по телу, как вспышка, и постепенно гаснет, мягко обволакивая негой. А я, выравнивая дыхание, потихоньку возвращаюсь к действительности. Ладонями упираюсь в столешницу, силясь вспомнить в какой конкретно момент Итан развязал зелёный шёлк.
— Я сейчас, — бережно проводит ладонью по пояснице.
— Я с тобой, сейчас подойду, — с упоением пытаюсь поймать отголоски ускользающего наслаждения.
Близость у нас с супругом бывает разной. Но это настолько страстно, беззаветно, всепокоряюще, что назвать обезличенным словом «секс» не получается. Всегда хочется еще больше и больше. Хочется пригубить душу Итана, забрать себе еще одну частичку, потому что сердца его мне мало. И всегда будет мало. Не думала, что можно любить вот так сильно. Что кто-то может стать для меня целый миром. Что можно дышать в унисон и улавливать мысли друг друга. А молчание лишний раз подтверждает, что мы слышим и понимаем друг друга без слов.
— Кстати, в ресторан к семи, — вспоминает, перекрывая кран, а я ловлю на себе восхищённый счастливый взгляд.
— Не волнуйся, я успею, весь день впереди, — насмешливо.
— Не-не-не, я тебе часа в четыре лучше еще раз напомню.
Прошибаю его затяжным красноречивым взором.
— Иди лучше подобру-поздорову. Я тебе, кстати, чай заварила, можно разливать, уже настоялся.
— Ладно.
Моя задумка вот как раз сейчас должна сработать!
Итан выходит, плотно прикрывая за собой дверь.
Я выжидаю три минуты и, уверенная, что сейчас столкнусь со светящимся лицом мужа, с замиранием сердца выхожу из ванной.