— Зачем? Ты предложи кофе ещё кому-нибудь. Тем более что уже свободен. Будешь диктовать свои условия: тепло, уютно. А я так не могу.
— Кай. Я понимаю, что это все звучит неприятно. Но то, что было у меня когда-то, закончилось уже давно. Сейчас одна темнота и все. И я неосознанно летел на свет, который нашёл в тебе. Не обязательно ведь сейчас рубить с плеча, Кай. Правда?
— Даже слышать не хочу твой голос. Ты наплевал на меня. Наплевал тогда, когда решил просто поразвлечься с новой девочкой, потому что старая надоела. Плюешь сейчас, потому что продолжаешь мне врать и говорить, что у вас все. Что у тебя ко мне серьезно. Что не спал с нами обеими. Не изменял. Ещё скажи, меня даже пальцем не трогал.
— Да, я понимаю, как это все выглядит. Но ты попробуй на мое место встать. Мы с ней пять лет были вместе. Я привык все только для неё делать. Жить для неё. А потом по щелчку пальцев я вдруг понял, что это не жизнь, а болото, и что трясина затягивает все сильнее. И все совсем не так, как я все это время думал, а кроме меня никто не виноват. Я не замечал очевидного. С каждым днём этих открытий все больше и больше. Я осознал, что дальше это все терпеть невыносимо, я решил с ней поговорить. Объясниться. Мы с ней и так почти не виделись. А потом она уехала. И как только вернулась, я поехал за ней сразу же все обговорить и спокойно разойтись, но я тупо не успел это сделать! Я не успел, Кая! Я не хотел тебя обманывать, просто все это вместе накопилось, как снежный ком, и утягивало на дно!
— Я не хочу тебя слушать. Мужчина, которому я каким-то чудом поверила, вновь после двойного предательства оказался сволочью и обманщиком. Он хотел поиграть в расстроенного мальчика, которого нужно утешить, потому что будничное болото засасывает все сильнее, а параллельно решил подать заявление в загс. С женщиной, с которой спит уже пять лет. Пришла я, и он решил перебежать на мою сторону. А потом перебежит ещё раз. К кому-нибудь еще. А потом опять начнутся измены, скандалы, слёзы. Себя на мое место не хочешь поставить?
— Я понимаю, что все это именно так и выглядит. Но это не совсем так. И я ошибся очень сильно. И мне самому неприятно. Но я на тот момент просто не смог иначе. Что бы ты ни думала, я не спал параллельно с вами обеими.
— Спасибо за информацию, она мне очень-очень пригодится. Я тебя выслушала. Пожалуйста, оставь меня. Сестра скоро племяшку привезёт.
Вру. Нескоро ещё. Но с Итаном не могу в одном помещении находиться. Устремляюсь в коридор.
— Кай, — смотрит на меня с мольбой, пронзая душу.
— Уходи, Итан. Мне с малышом ещё сидеть, — устремляюсь в коридор.
— Хочешь, я помогу?
Проворачиваю замок два раза и толкаю дверь. Складываю руки на груди. На всякий случай. Не оборачиваясь.
— Нет.
— Можно останусь? Пожалуйста.
— Нет, нельзя.
— Ну ты хотя бы трубки бери!
— Удали мой номер. Я тебя знать не хочу.
— Кай!
— Меня зовут Лида, — оглядываюсь на него, и наши глаза встречаются. А я произношу твёрдо: — Но теперь запоминать не обязательно. Иди. Не хочу, чтоб тебя мои видели.
Глава 24
— Ты плакала, что ли?
— Ой, расчувствовалась, пока для клиентов свадебные ролики резала.
Чушь. Я таким в жизни не занималась. Но ведь что-то сияющей беременной сестре надо сказать.
Андрюшка уже ускакал в комнату и теперь увлечённо достаёт из шкафа свои машинки и большой самолёт. Гремит так, будто кто-то на кухне молотит поварешкой по кастрюле. Абзааац. Бедные соседи.
— Я ему на всякий случай сменку положила… — начинает Крис.
— У меня есть его вещи, не волнуйся.
— И его любимая книжка сбоку в сумке.
— Мы Чуковского почитаем. У меня тут этих книг завались и выше.
— Хорошо. А на дне ещё печенье детское, йогурт и сок…
— Какой сок?! — округляю глаза: раньше малой соки только в рекламе видел. Кристина как змея шипела на каждого, кто подсовывал ее сыночку эту сладкую гадость. — Я Андрюшке ещё вчера компот сварила.
Она ж меня собственноручно задушит, если я любимому племяшику капельку даже лизнуть дам!
— Яблоко с морковью, Гордей сам выжимал, — сестрёнка горделиво улыбается.
Я прыскаю в кулак.
— А я даже представляю, кто его заставил… — улыбаюсь, а Кристина невинно закатывает глаза к потолку. Ох и строит она Гордея… Никому нельзя — ей можно. Ей вообще можно все.
— Я просто попросила… — пожимает плечами. Ангелочек прям. Ага. Знаем мы ее.
— Все, беги, мы тут сами разберёмся.
— Хорошо-хорошо! Ой! Забыла! — ну что ещё? — Там сбоку его любимый динозаврик, он с ним уже неделю спит. Даже гулять без него не выходит. Маленький такой, — складывает пальцы, отмеряя сантиметра три.