Поравнявшись с доктором, слышу осторожное, но настойчивое:
— Если возникнет желание, можете периодически приходить на парные занятия, я немного изменю программу, впишу новые упражнения. Для двоих. Эмоциональное состояние пациента — один из факторов, который сложно переоценить в вопросах реабилитации.
Женщина невозмутимо отворачивается, устремляясь к Итану. И тут же наступает на мою футболку, скромно лежащую у наших ног, а ее ногу рывком ведёт в сторону. С перекосившимся лицом чертыхается, выдавая на выдохе:
— Что такое?!
Все происходит так быстро, что я не успеваю ни подстраховать ее, ни поддержать. Кажется, она на мой телефон наступила?!
Резко дёргаюсь вперёд, челюсти непроизвольно сжимаются, пока я, будто в замедленной съёмке, наблюдаю, как мобильный пролетает бортики и с громким плюхающим звуком уходит под воду. Непроизвольно сглатываю, несусь обратно. Присаживаясь, поскорее вытаскиваю мобильник. Потрясенно наблюдаю за тонкой струйкой. Вода стекает вниз, весело ударяясь о потревоженную гладь. Ну все. Капец. Айфон испорчен. Вот же ж!!!
— Простите, я не специально, — взволновано бросает женщина, приближаясь.
— Ничего, бывает, — печально отворачиваюсь.
— Не волнуйся, это не такая проблема, — вмешивается голос Итана в поток неуловимых мыслей.
А я, подхватив футболку и шорты, закутываюсь в его полотенце. В ответ лишь угрюмо машу рукой на прощанье.
— Не забудь про дыхание, — наставительно бросаю на выходе и подмигиваю.
Глава 41
В офис захожу решительным шагом. Слегка задерживаюсь, но не тороплюсь. Я почти всю ночь не могла заснуть, лишь под утро меня сморило. Чуть охрипший глубокий голос Итана, горящий взгляд, крепкая хватка, бьющие наотмашь фразы, наш смех и улыбки, общее веселье и дурачество, воспоминания и одурманивающий поцелуй… все это по кругу витало в голове, не позволяя отстраниться и морально расслабиться.
И до сих пор тихие слова пронзают сердце, отравляя сладким ядом ностальгии, искреннего отклика и силой моих собственных эмоций.
«Мне нужно всего несколько месяцев»…
— Ты куда пропала?! — с порога накидывается Даша. — Я тут зашиваюсь!
— Прости, у меня вечно все не слава богу.
Подруга тяжко вздыхает, приближается к кофе-машине, жмёт на кнопку, после чего наш небольшой офис густо наполняется звуком работающей кофемолки.
— Давай, рассказывай, — Дашка достаёт две чашечки и сливки. Оборачивается. — С сахаром?
— Да. Закинь пол-ложки, — наскоро переобуваюсь, убираю ветровку в шкаф. — Что бы я без тебя делала, Даш! — восклицаю, как только ароматный напиток оказывается у меня в руках.
Первый глоток обжигает. Усаживаюсь за стол, пока ещё игнорируя вопросительный взгляд подруги.
Включаю компьютер, ввожу пароль.
— Ну? И где мы прохлаждаемся? Никак с Хьюго была, — с ухмылкой констатирует подруга, поправляя милую оборку на декольте идеально сидящей алой блузки, а я даже вздрагиваю от громкого имени. Впереди серьёзный разговор с парнем, и на сердце от этого очень тяжело. — А ну признавайся!
— Представляешь. Вчера телефон утопила, — стараюсь как можно более ровно произнести.
Дашка округляет глаза, забывая про оборку.
— В бассейне?
— Ага. Вот и сидела без связи. С утра уже успела забежать в салон и восстановить сим-карту.
— Телефон-то купила? — подруга строго складывает руки на груди.
— Нет, но уже заказала. Обещали к вечеру привезти.
Хлопает дверь, и мы с Дашкой одновременно поворачиваем головы на звук.
— Здрасьте! Доставка! Разумовская Лидия. Кому отдавать? — восторженным взглядом парень обгладывает облачённые в кремовую кожу бедра подруги. Дашка обожает обтягивающие юбки и платья. Я иногда думаю, почему Хьюго ее не выбрал? Она такая красивая, яркая, ухоженная. Драные джинсы и безразмерную ветровку она наденет разве что мусор выкинуть. И то. В деревне у бабушки.
— Несите сюда, — воодушевленно начинает Даша, вежливо здороваясь с курьером. — А мы думали, только вечером привезёте!
Дашка делает вывод, что это мой телефон приехал. Вот только я его заказала на домашний адрес после восьми вечера…
— Паспорт. И ваш автограф, — курьер протягивает ручку.
Через две минуты мы с подругой вновь остаёмся вдвоём.
— Распаковывай! — подначивает Дашка. — Давай-давай!
Сует мне в руки канцелярский нож.
Веду аккуратный надрез, тёмная плотная бумага слушается беспрекословно. Когда она обнажает белую лощёную упаковку Айфона, подруга потрясенно ахает и выпучивает на меня глаза.