Парень, счастливо улыбаясь, прижимает к себе, уверенно представляя меня хмурому мужчине в строгом костюме. В инвалидной коляске.
— Давно хотел тебя познакомить со своей девушкой Лидой. Лида, знакомься, это Итан. Он сын партнера моего отца и мой наставник! Он у нас тут самый главный! Я ему очень благодарен за место в компании! А ещё это благодаря ему мы с тобой познакомились!
В груди становится тесно. Я не совсем осознаю, что сейчас происходит. Так ошарашена, что даже дёрнуться не могу. Будто веревкой связали. Лицо Итана непроницаемо, лишь неверящий взор тяжело опускается на мужскую ладонь, по-хозяйски укрывающую мое плечо.
— Да? — только и выдавливает из себя Итан. Напряжение скапливается, густо наполняет замкнутое пространство.
— Да! Помнишь, ты мне посоветовал агентство, чтобы отпраздновать день рождения и пригласить всю семью! Лида именно там работает! Она мне помогла все организовать! И вот мы влюбились и с тех пор вместе!
Что?! Что Хьюго такое говорит-то вообще?!
Бросаю на Итана испуганный взгляд.
Ладони его сжимаются в кулаки, челюсть каменеет. Брови опасно сходятся над переносицей. Я как ошпаренная отскакиваю в сторону, наблюдая, как желваки ходят на его челюстях.
Я… я… я не понимаю, как это могло получиться…
— Хьюго, ты очень преувеличиваешь… — побледнев, блею как овца. Не могу найти слов. Не получается придать голосу уверенности. Я полностью выбита из колеи.
Итан перебрасывает суровый взор на Хьюго и что-то говорит на иностранном. Точно не английский. Я не поняла ни слова.
Парень также радостно и уверенно отвечает. При этом берет меня за руку, мимолётно смотрит на меня обожающим взглядом. А я резко отстраняюсь.
— Конечно серьезно! Мы ещё никому не говорили, но в июле вместе летим в Швецию. Познакомиться с моими родителями.
Господи боже!!! Да как же это?!
— Итан… — лепечу дрожащим голосом, не зная, что сказать.
— Итан, учредители на связи и уже начинают злиться! — раздаётся за моей спиной слащавый голос секретарши. Перебивает мои слабые попытки оправдаться. — Они требуют, чтобы вы поскорее присоединились к конференции.
Наши с мужчиной глаза неразрывно соединены. Даже не представляю, что сейчас написано на моем лице.
— Конечно. Сейчас подключусь, спасибо, Ира, — ещё пару секунд он не сводит с меня напряженного взгляда. А потом уже чуть тише медленно проговаривает, неосознанно пожимая плечами: — Удачного знакомства с родителями. Прошу прощения. У меня дела.
Глава 42
Мнусь перед дверью. Прокручиваю банальные слова в голове. Даже не представляю, как Итан отреагирует на мое появление у него дома. Здесь ли он? Я не могу дозвониться до него со вчерашнего дня. Телефон отключён. Дикая паника укрывает. А вдруг что-то произошло с ним?! Я ведь не переживу!
Напряжённо впиваюсь пальцами в картонную коробку: не уверена, что Итан оценит, но я старалась. Если его нет дома, я буду сидеть перед дверью. И ждать его возвращения. Та фееричная недоговорённость, что осталась со вчерашнего дня, просто убивает. Я даже пискнуть не успела: Хьюго за руку вытянул меня из кабинета со словами: «Нельзя сейчас мешать!»
А Итан просто отвернулся.
Так ужасно я не чувствовала себя, пожалуй, никогда. В душе дыра неимоверных размеров. Ни о чём другом думать не могу. Даже не хочу знать, что у Итана творится внутри. Мы же с ним только-только начали протаптывать узкую дорожку, только-только начали договариваться и осторожно нащупывать почву. Вот как оно так могло получиться?!
Звоню в дверной звонок и отступаю на шаг назад. Намерена ждать до последнего.
ИТАН
Любимый грибной запах наполняет гостиную, но я не обращаю никакого внимания.
Смотрю в одну точку, не в силах сконцентрироваться на потоке стремительно мчащихся мыслей.
Самому переговорить с юнцом? Так, чтоб Кая не знала? Или лучше не вмешиваться? У них и правда все настолько серьезно? Разбить что-нибудь хочется. Так, что аж руки трясутся и зудят. Я в самом страшном сне не мог представить, что сам же толкну Каю в чужие руки.
Словно снова стою на перепутье. И не знаю, что дальше делать, к чему стремиться.
Отчаяние укрывает, и только осознание, что я не один дома, удерживает от громкого раздирающего душу рёва.
Я так долго жил надеждой, что смогу. У меня получится, и она дождётся. А я позже ей все объясню. Но то, что они вместе… Каждый палец ему хочется переломать, что прикасался к ней. Что дотрагивался так, как даже я не трогал!
Он так смотрел на неё… идиотом надо быть, чтобы не признать очевидного. А она промолчала тогда. В моих руках. Не сказала ни слова. Пожалела. Она меня просто пожалела. Неужели это только жалость? Ничего большего? Совсем ничего?! Блядь, я не знаю, как мне с этим жить дальше! Каждый божий день я заставлял себя идти вперёд. Черепашьим шагом, но заставлял! Потому что я знал! Я понимал, к чему мне стремиться! Когда жизнь сломана, и тело, и душа! Сознание ранено, и каждый день — это бой с тенью! Чтобы становиться лучше! И силы появлялись буквально из ниоткуда. А теперь все. Ориентир больше не горит так ярко. И я не понимаю. Что дальше?