— Ты хоть представляешь, как я за тебя испугался?
Глухой голос беспощадно бьет в самое слабое место.
— Итан… — не могу подобрать слов для возражений, их просто нет.
— Я думал, на руках поползу, если нужно будет. Где бы ты ни была. У меня кровь в жилах застыла, когда я представил, что с тобой что-то случилось.
Опускаю взгляд. Следы от ногтей уже пересекают ладони.
Ещё некоторое время мы с Итаном не смотрим друг на друга. После чего я решаюсь нарушить хрупкое равновесие.
— Самолет, значит?
— Да, — ответ выходит почти равнодушным. Почти. — Самолет.
— Кристина говорила, что друг Гордея в коме лежал. Долго?
— Полтора месяца.
— Не верится, — в груди снова начинает печь. Разве такое бывает? — Как я жалею, что ничего не знала. И что меня не было рядом.
— Может, это и к лучшему. В том состоянии, в котором я находился… да в общем, хорошо, что ты меня не видела, — смущённо улыбается, мягкий свет в небесных глазах греет душу. — У вас с Гордеем хорошие отношения, как я понимаю?
— Да. Они с Крис про меня не забывают.
— Они молодцы. Почему мы на их свадьбе не встретились? Тебя не было?
— Андрюшке стало плохо, и я забрала его домой. Но я тебя не помню. Ты с Полиной был?
— Да. Я возвращался из Швеции. Рейс немного задержали из-за погодных условий. И на торжество мы приехали с опозданием.
— Понятно. Вы с Гордеем близкие друзья?
— Да.
— Мне показалось, он не рад новости.
— Мне тоже.
Глава 47
ИТАН
— Братишка, я все могу понять, честно, но давай ты от Лиды будешь держаться подальше. Договор? — Гордей не собирается ходить вокруг да около, сверкает глазами. Он сам заехал ко мне в офис. Лично!
— Поздно уже.
— В смысле? — напрягается.
Я обязан ему. Он много для меня сделал. Но конкретно это столкновение…
— В том самом.
— Ты что творишь-то? — срывается с места, грозно шагая ко мне, смотрит сверху вниз. — Ты. Что. Вообще. Делаешь?!
— А в чем проблема? — я само спокойствие. Возражаю без агрессии. Руки складываю на столе. Медленно переплетаю пальцы.
— Она мне как младшая сестра. Не трогай ее.
— Я уже ответил. Поздно.
Гордей неверяще пилит меня взглядом. Он ошарашен по полной.
— Ты вообще не врубаешься, да? Итан. Она девчонка совсем молодая. У неё впереди вся жизнь.
— А я инвалид. Это хотел сказать? — уточняю размеренно.
Да я и сам об этом думал. У меня было много времени на размышления. И мое решение взвешенное. Не импульсивное.
— Не передергивай, ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать.
— Она не маленькая девочка, Гор, и сама может сделать свой выбор. И у нас с ней все серьезно, нравится тебе это или нет.
— И как ты в дальнейшем видишь ваши отношения?
— Я встану. Максимум через год. Это самое позднее.
Гордей поджимает губы. Я понимаю его. Каждое его возражение я понимаю. И, честно признать, скорее всего, на его месте сделал бы то же самое. Но жизнь одна. И я теперь слишком ею дорожу, чтобы отталкивать. А Кая — она моя жизнь. Сейчас я отчетливо это понимаю. И пусть ноги не слушаются, но сломать меня отныне не удастся ни врагам, ни друзьям.
— Конечно, ты встанешь, братишка, конечно, встанешь, — да, он говорит то, что должен, вряд ли на его месте можно было бы просто так выплюнуть, что ничего у меня не получится и всю оставшуюся жизнь я буду немощным. Но в реальности он такой возможности не исключает. И Каю от этого, понятное дело, пытается оградить. — Но ты Лиду не трогай. У вас с ней совершенно разные представления об отношениях, понимаешь?
— Ты давай по факту. Что тебя не устраивает? — ступаю первым на скользкий путь, заранее понимая, где именно споткнусь. Гордей мне не чужой человек и обо мне знает немало. И здесь, как это ни прискорбно, я тоже его понимаю.
— Меня что не устраивает?? Итан, она НЕ ПОЛИНА! Она не будет безмолвно глотать твои «занят», «батарея села» и «позже перезвоню»! Она другая! Ты этого не понимаешь?! Не видишь?! Она ждёт НЕ ТАКОГО к себе отношения! А это дерьмо никогда не примет!
— Не надо приплетать то, что у меня было до неё, — смело возражаю. — Говорил, значит, были причины. Я не обязан перед тобой оправдываться. И могу тебе тоже много чего припомнить.
— Много чего?! Да если на улицу выйти и в баб через одну пальцем ткнуть, так ты ж каждую уже оприходовал!
— Да ты-то откуда знаешь?! — этот удар снести сложнее, и я начинаю медленно выходить из себя. — Ты свечку, что ли, держал?!
— Братишка, — Гордей поднимает ладони вверх в знак примирения, — меня за идиота держать не надо. Я тебе ещё раз говорю. Лида не сможет жить так, как ты ей хочешь предложить. Она не будет терпеть нелепые отмазки, она не будет закрывать глаза на других женщин, она хочет нормальную семью, понимаешь?