Прошла в каюту. Села на кровать — нога на ногу. Сурово, изучающе на него посмотрела.
Крис-Терри крутился возле стола.
— Плюшки! — обрадовался, как мне показалось, фальшиво. — А можно мне попробовать?
— После того, как ответите на один вопрос.
— Я — весь внимание.
Выждала паузу, собралась с духом.
— Скажите честно, вы — змееносец?
Вопрос застал его врасплох. Тень смятения мелькнула на лице, но этого было достаточно.
— Змееносец? — Недоумённо пожал плечами. — А кто это?
— Не валяйте дурака, — устало сказала я.
Слишком хорошо его изучила, чтобы не заметить обмана. Слишком хорошо знала его реакции, чтобы не увидеть лжи в растерянной улыбке.
И он это понял. Крис-Терри вдруг сдался, вот так — неожиданно, в одночасье. Мелко закивал головой, с сожалением опустил взгляд.
— Да.
Он прислонился плечом к стене, обмяк и сгорбился. Кажется, ещё были силы сопротивляться, бороться, но зачем? К чему драться, когда соотношения сторон неравны, и нет никаких надежд на выживание? Теперь, признав своё происхождение, раскрыв последнюю карту, он один против всего мира.
— Да, змееносец, — повторил Крис-Терри, — но… Как бы это выразиться? Взбунтовавшийся, что ли?
— Это ещё как? — издевательским тоном спросила я.
— У нас возникли разногласия относительно общего курса, идей. История эта долгая, нет смысла отнимать у вас время подробным рассказом. — Пауза. — Короче, я решил отойти от дел. У меня были единомышленники. Нас было трое, тех, кто думал так же, как я. И нам удалось сбежать с корабля. На «Корвете»… — Снова пауза, под моим пристальным взглядом не так-то просто придумать внятное продолжение. — Бывшие товарищи бросились в погоню. Но рядом с Луной мы нарвались на полицейский катер, который обстрелял и нас, и их. Копы уничтожили корабль, я видел это своими собственными глазами. Из последних сил я откорректировал курс «Корвета», взял направление на околоземную орбиту. Так и очутился на «Ксении»…
— Захватывает. Но вы опять врёте! — упрекнула я.
— Вру, — смиренно согласился Крис-Терри. — Простите. В данной ситуации врать — это единственная доступная мне стратегия. Когда люди слышат про змееносцев, то обычно негативно реагируют. Если бы сразу сказал, кто я такой, вы бы вышвырнули меня вон.
— А сейчас? Что-то изменилось?
— Сейчас я надеюсь, что этого не произойдёт.
— Почему?
— Потому, что… — Крис-Терри закатил глаза, придумывая очередную небылицу.
— Ну, и?.. — поторопила.
Он недовольно посмотрел в мою сторону.
— Ну, хорошо, ваша взяла. — Сделал рубящее движение рукой, словно отметая всё то, что сказал ранее, словно решившись на что-то важное. — Я лгал вам всю дорогу. Не было никакого ограбления, не было никакого побега. Мы банально угнали корабль из Лунной колонии, он был нужен нам для выполнения акции, которую мы планировали. Неудачно — почти сразу на хвост присели полицейские. Оторваться не представлялось возможным, пришлось покинуть борт. Распределились по «Корветам», одновременно стартовали. Обычная тактика: когда много целей, глаза разбегаются, больше шансов спастись. Нам не повезло, попали под прямой обстрел… Впрочем, некоторым из моих товарищей повезло ещё меньше...
— Это я поняла. Что же дальше? Разве это вас оправдывает? По-хорошему, вас нужно сдать властям. А я тут с вами нянчусь.
Крис-Терри отрицательно замотал головой:
— Нет, нет, дослушайте, — торопливо продолжил он. — Люди неправильно всё понимают, неправильно воспринимают змееносцев, их идеи, миссию. Мы пытаемся говорить о другом, но нам постоянно затыкают рот, говорят за нас, очерняют, навязывают образ террориста. Наши акции — это попытки заявить о себе, привлечь внимание, чтобы к нам прислушались…
— Поменьше пафоса, Терри, — холодно оборвала я.
— Я расскажу вам всё! — Крис-Терри повернулся, облокотился спиной о стену, заложил руки в карманы. — Всё, что известно мне из общедоступных источников, всё, что я знаю от своих коллег по Ордену Змееносцев.
— Валяйте, — развязно сказала я, откинулась на кровати, приняла любимую позу полулёжа. — Люблю сказки.
Глава 23. Откровение от змееносца
Крис-Терри в ударе.
Временами его пылкая, непривычно эмоциональная, а оттого не совсем понятная речь обескураживала, сбивала с толку. Но общую мысль я уловила: наши исторические оценки ошибочны. Зреют самые страшные события, мир на грани новой глобальной войны. Мы даже представить себе не можем, насколько близко к краю подошло человечество.
Доказательства? Пожалуйста!
Апеллируя к научным статьям из своей электронной книги, Крис-Терри указал на один весьма любопытный момент.
Как известно, при смене одной эры на другую наблюдается деградация цивилизации. Переходному периоду сопутствуют войны, стремительное сокращение численности популяции людей. Процесс естественен, неизбежен и, бесспорно, трагичен.
— Вспомните, час назад то же самое говорила ваша приятельница, — заметил Крис-Терри.
Однако тут же возникает недоумение: как быть с последним, доподлинно известным нам переходом? В конце недавно закончившейся Эпохи Тела Эры Рыб не было сколько-нибудь значимых войн, люди массово не истребляли друг друга. Как такое могло случиться? Нет ли тут противоречия?
Вопрос неоднозначен, Крис-Терри сумел поставить его ребром.
Следует заметить, заинтриговал. Я задумалась, пытаясь найти ответ, но Крис-Терри не стал испытывать мой интеллект на прочность и гибкость:
— Не буду вас мучить, я знаю ответ на этот вопрос.
Если принять во внимание следствие другой, не менее авторитетной теории, то получается, что для знаков зодиака нет чётких границ, соответственно, точно определить, когда заканчивается одна эра и начинается другая, невозможно.
Факт, кстати, общеизвестный, признаётся большинством учёных, неоднократно слышала об этом. Ничего, казалось бы, удивительного в этом факте нет.
Но именно это обстоятельство и объясняет озвученный Крисом-Терри парадокс. Всё очень просто: Эра Водолея ещё не началась. Учёные («Ваши» учёные, как выразился Крис-Терри) ошиблись, преждевременно провозгласили её приход. На самом деле, мы до сих пор находимся там, где были сто лет назад: мы живём в Эпохе Тела Эры Рыб.
А это уже плохо. Это чревато глобальной катастрофой.
Согласно вышеизложенным законам исторического развития, переход в Эру Водолея грозит нам страшной войной. Как это было неоднократно ранее, как это повторится вновь.
Война — колыбель новой цивилизации, война — предшественница рассвета.
— Это почему же? — не поняла я.
— Ваша подружка права: ноовещество не появляется из ниоткуда, система Земного организма замкнута, нет притока извне, — зловеще проговорил Крис-Терри.
Следствием этого является механизм перераспределения ноовещества. Популяция людей уменьшается, поэтому новорождённым носителям разума достаётся несколько большая порция ноовещества, нежели их предшественникам. Отдельно взятые индивидуумы получают такое количество, что многие из них становятся уникумами, неординарным личностями. Недаром переходные периоды славятся обилием гениев.
Если угодно, то данный процесс можно рассматривать как некую движущую силу человечества: их одарённость в сложной критической обстановке открывает перед ними фантастические перспективы.
— Взять лидерство над остальным стадом и поднять общий уровень духовности и разумности на новую высоту, — сказал Крис-Терри, задумчиво глядя куда-то за мою спину. — Именно так: как следует из старого правила, двадцать процентов членов общества приносят восемьдесят процентов результатов, достижений этого общества. Остальные же восемьдесят процентов индивидуумов дают жалкие двадцать процентов. Так и тут — горстка наиболее выдающихся представителей стада двуногих тянет всё племя на вершину Олимпа.
Мысль понятная и логичная, но лично меня пугает своей чудовищностью: шутка ли — необходима гибель части человечества для того, чтобы оставшиеся стали умнее и добрее. По Крису-Терри, всегда так происходило, и если ничего не предпринимать, то произойдёт и на этот раз.