Я взглянул на Наригорм. Возможно, это была просто игра теней, отброшенных пламенем костра, но я был уверен, что она усмехается.
Дай, наконец, убедила обоих своих любовников объявить позорное перемирие, и все трое разбойников разбрелись по своим углам в угрюмой тишине. Мы попытались устроиться на ночлег среди руин по возможности лучше, пытаясь втиснуться под куски импровизированной крыши сверху по углам, чтобы дождь на заливал наши лица. Было холодно, земля была слишком твердой, но я топтал дороги столько лет, что мог уснуть в медвежьей берлоге, и даже боль в плече не могла удержать меня от сна, после тех страданий, что принёс уходящий день.
Когда я проснулся на следующее утро, тяжелый серый свет уже заполнил лес, но я, возможно поспал бы ещё, если бы не вопль ярости, повыгонявший нас всех из своих укрытий, чтобы обнаружить, бессвязно воющего и топающего ногами Пеккера. Нам потребовалось несколько минут, чтобы разобрать, что он там выкрикивает.
«- Камень увели! Он махнул кулаком с зажатой в нём шерстяной тряпкой, в нашу сторону,- «какой-то урод украл его.»
«- Ты ослеп?»,- отозвался Жофре,- «камень все еще в ткани.»
«- Это-не камень саламандры. Какая то крыса подменила его. Думал, что я не замечу!»
Пеккер развернул ткань, сунув её нам под нос. Камень внутри был примерно такого же размера, как и тот, что я видел раннее ночью, только светлее и более угловатый.
Пеккер рванул Жофре за грудки, его глаза сузились.
«- Как ты определил, что там есть камень? Ты положил его туда, когда украл мой?»
Родриго схватил его за запястье, заставив освободить юношу. Родриго обхватил ученика за плечи, обшаривая взглядом его лицо.
«- Ragazzo, ради всего святого, скажи, это ты взял камень?»
Жофре уставился на Родриго и, на мгновение, я испугался, что он упорно не хочет отвечать. Но, наконец, он отрицательно покачал головой.
«- Да не брал я этот чёртов камень, клянусь.»
«- Ну, и что это доказывает?»,- негодовал Пекер,- «ты-его хозяин, наверное, и приказал ему это сделать. Все вы иностранцы-воры! Все до одного!»
Родриго сделал яростный шаг навстречу Пекеру с явным намерением ударить его, но Дай вовремя встала между ними.
«- Пеккер…Пеккер! Это Святой Джек, он пропал.»
Пекер подбежал к лачуге, осмотрел её, затем прополз её всю на четвереньках, словно хотел убедиться, что Джек нигде не спрятался. Дай наблюдала за ним стоя, сложив руки на бёдрах.
«- Джек никогда не вылезал из своей ямы так рано. Говорил, не стоит спешить, пока не пробудилось свежее мясцо. Всё равно никто не попрется по этой дороге зимой раньше полудня. Должно быть, он ускользнул ночью, потому что я встал ещё до того как пропоют петухи и не мог его не заметить».
«- So, Signora»,- возмутился Родриго,- «кажется, вор-твой пропавший друг, а не иностранец. Ваш муж не хочет извиниться?»
Дай залилась смехом, но было ли это от мысли, что Пеккер ее муж или, что он станет пред кем-нибудь извиняться, было трудно сказать, потому что в этот момент Пеккер выполз из лачуги, и ярости на его лице было достаточно, чтобы задушить любой смех при рождении.
Одной лишь ярости и желания Пеккера найти вора было недостаточно. Он настаивал, чтобы мы прочесали территорию, в поисках следов, указывающих направление, в котором отправился Джек. Никто из нас не был склонен помогать Пекеру, но, учитывая его плохое настроение, он мог легко насадить любого из нас на нож, если мы, хотя бы, не сделаем вид, что заняты поисками. К тому же, мы могли отправить его в погоню за Джеком и незаметно ускользнуть, прихватив наши вещички, с некоторыми дополнительными бонусами сверх. Считается ли кражей, украденное у вора? Вряд ли! Мы при всём желании, не смогли бы вернуть награбленное их мёртвым владельцам.
Но земля вокруг лагеря была хорошо притоптана, а за его пределами настолько размыта после многих месяцев дождей, что вся её поверхность сплошь была покрыта огромными лужами. Казалось, земля, словно перекормленный младенец, отказывалась принять внутрь ещё хоть каплю, отрыгивая назад всё ранее принятое.
Я решил, что нам больше повезет, если мы осмотрим деревья и кустарники, на предмет вырванных ветвями волос или зацепившихся за них волокон ткани. Я осматривал подлесок, особо не глядя себе под ноги. Сделав шаг вперед, я резко отпрыгнул. Земля внезапно ушла у меня из под ног. Распластавшись в грязи, я стиснул зубы от жгучей боли в плече.
Я лежал на краю глубокой ямы, размером, примерно, пять на пять ярдов, наполовину заполненной мутной водой, такой же густой и вонючей, как протухшая похлёбка. Осторожно перекатив себя от края ямы, я не решался встать, пока не удалился от её контуров, опасаясь, что размокшая земля обрушится подо мной. Когда я поднялся на ноги, то увидел, как что-то плавает ниже меня с соседнего края, скрытого от моего взгляда.