– Хорошо. Я слушаю тебя.
Мария Федоровна поведала брату свой план с отъездом в Польшу. Говорила она довольно долго, по деталям расписывала суть замысла, хотела убедить брата в своей правоте.
Григорий Федорович умел слушать.
Они обошли дворец, встали у крыльца.
– Ну вот, пожалуй, и все, Гриша.
– Я услышал тебя и уже сейчас…
Мария Федоровна ладонью из прорези в рукаве шубы закрыла рот брату.
– Сейчас, Гриша, ничего не говори. Обдумай услышанное, воспринимай это не как слабость, измену или выгоду, а как необходимость сохранить Дмитрия для царствования. Помни, что Годунов не оставит нас в покое и не отбросит мысль о восхождении на трон любыми способами.
– Хорошо, сестра. Но когда мы поговорим на эту тему?
– Сразу после того, как ты разберешься с делами вместе с дьяком Битяговским. Он уедет из Кремля, тогда и поговорим. Опять здесь же.
– Я понял тебя! Хочу знать, Михаил в курсе твоих замыслов? Он же был у тебя.
– Был, только пьяный. О чем с ним говорить? Послала его отсыпаться. Протрезвеет – узнает все. Не бросать же его здесь на растерзание!
– Я думаю, его не надо посвящать в суть дела прежде времени. Трезвым он выслушает тебя, а пьяным может раскрыть тайну всем.
– Да, ты прав. Скажем ему об этом попозже. А вот нашему брату Андрею вообще ничего говорить не надо. Он для таких дел совсем не подходит. Будем уезжать, позовем с собой. Пусть тогда сам решает, как ему быть.
Царица продолжала тщательно продумывать план побега.
В Новгород был отправлен гонец для установления связи с князем Губановым. Верный Нагим человек вернулся с обнадеживающей новостью. Губанов готов был не только принять и укрыть семью наследника, но и содействовать переговорам с Речью Посполитой.
Однако зима в этом году выдалась непредсказуемой и на редкость капризной. Ехать было опасно. То лютые морозы, то оттепели с обильным снегопадом делали дорогу просто непроходимой.
Второй не менее важной причиной невозможности немедленного бегства являлось присутствие в Угличе дьяка Битяговского, который усердно исполнял свои обязанности. Не проходило дня, чтобы он не наведывался во дворец. Битяговский постоянно усиливал давление на Марию Федоровну и ее братьев, урезал их привилегии, в то же время более чем любезно обходился с Дмитрием, часто разговаривал с ним.
На дворе появились жена дьяка, его сын Даниил и племянник Никита Качалов. Он начал ухаживать за дочерью Василисы Волоховой, что закончилось свадьбой.
Мария Федоровна, умудренная опытом дворцовых интриг, чувствовала, что вокруг нее стягивается петля, наброшенная Борисом Годуновым. Теперь она могла доверять все меньшему количеству людей.
На семейном совете вдовствующая царица объявила братьям о принятом ею решении:
– Уходить в Новгород будем в начале июня, когда леса станут для нас лучшей защитой.
– Но, Мария, Битяговский тут же подымет тревогу и пошлет за нами погоню. Мы и отойти от Углича не сможем, – возразил Михаил, недавно узнавший суть плана.
Григорий поддержал брата:
– Михаил прав, Маша.
– Знаю, что дьяк не даст нам уйти, а посему его надо убрать.
– Что? – одновременно воскликнули Михаил и Григорий.
– А чего это вы так всполошились? – осведомилась вдовствующая царица.
– Так ты же сказала, что надо убрать дьяка?
– Да. На время.
– Не убить? – спросил Михаил.
– С ума сошел? В этом нет никакой надобности.
– А как же тогда его убрать? – спросил Григорий.
– Привлечем Андрюшу, которого посылали в Новгород. Его мало кто в Угличе знает и уж тем паче Битяговский. Приоденем его, сделаем грамоту, в которой напишем, что Бориска срочно вызывает дьяка на Москву. Тот не ослушается, уедет.
– Мария, ты хочешь выдать нашего Андрюшу за гонца Бориски? – осведомился Михаил.
– Как же туго до тебя все доходит! Дьяк доберется до Москвы, встретится с Годуновым. Бориска поймет, что мы его провели, отправит погоню. Но мы уже будем далеко. За два-три дня скроемся в лесах так, что не найдут.
– Это если ищейки Годунова сразу след не возьмут или кто из местных не подскажет им, куда мы двинулись, – сказал Григорий.
Вдовствующая царица улыбнулась.
– Правильно, Гриша, а посему людишки Бориски след взять не должны.
– А как это сделать? Незаметно нам все одно из Углича не выехать.
– Самых ярых наших противников посадим в кремлевские погреба.
– Да у нас и людей-то для того нет.
– Это пока. Слушайте меня. Ты, Гриша, займешься подбором верных людей. Много не надо, человек пять, которые потом уйдут с нами в Новгород. В том числе и Андрюша. Подготовишь ему грамоту. Михаил, ты подыщешь струг или ладью.