5 июля Казы-Гирей решил уйти обратно в Крым. Русские преследовали врага до Оки.
В мае следующего, 1592 года у царя Федора Ивановича и царицы Ирины Федоровны родилась дочь Феодосия. На семнадцатом году брака! Это событие стало неожиданным для многих и не особо радовало Годунова.
Глава 3
Весна 1593 года. Москва
От Земляного города в сторону Немецкой слободы шли двое молодых мужчин крепкого телосложения. Это были стрелецкий сотник Богдан Отрепьев и дворянин из Серпухова Прохор Жукан, только что назначенный к нему пятидесятником. Сегодня им выпал день свободный от караульной службы, которую стрельцы несли в мирное время, и Богдан с Прохором решили немного развлечься на Москве.
– Странное, Богдан, у тебя прозвище, – сказал Жукан на ходу.
– У тебя тоже не особо благородное.
– Прадеда моего звали Жук, от него и пошло.
– Ну а мы принадлежим к роду Нелидовых. Был в родне такой Давид Фарисеев, еще Ивану Третьему служил, от него и получил кличку Отрепьев. Уж за что, почему, неведомо. Может быть, провинился в чем, где-то опростоволосился, или великий князь просто пошутил. Но кличка прилепилась, и стал Давид Отрепьевым. Дед мой Матвей Третьяк служил в Боровском уезде. Дворовый сын боярский. К тому же сословию был причислен и отец мой. По совершеннолетию я получил поместье вместе со старшим братом Никитой Смирным. Вместе с ним и на службу поступили. А поместье в Галиче Костромской волости рядом с Железноборовским Предтеченским Яковлевским монастырем.
Жукан усмехнулся и спросил:
– Монастырь мужской или женский?
– Мужской. В поместье покуда жена Варвара с сыновьями Юрием и Василием проживают.
– А чего на Москву не заберешь?
– Думаю по осени забрать. Дом к концу лета на подворье закончу и перевезу семью, землю же внаем сдам.
– Сколько лет старшему?
– А ты от рождения такой любопытный?
– Не хочешь, не отвечай.
– Ты о себе расскажи.
– Мне-то чего рассказывать? У родителей тоже поместье под Серпуховом, но дела худо идут. Жениться не успел, да и не хотел, не имею желания и сейчас. Если и женюсь, то на бабе пусть старше, но с достатком.
– Значит, ты человек расчетливый, да, Прохор?
– Да. Только вот как выпью лишку, так всю расчетливость и рассудительность в момент теряю. Вместе с памятью. Злой становлюсь, задиристый. А здоровья-то хватает, под руку не попадайся.
– Тогда чего мы решили к немцам в кабак пойти?
– А куда еще? Я не всегда принимаю лишку. Гляди, как задираться по мелочи начну, веди из кабака на улицу. Тебя послушаю, мужик свой, да еще и начальник. Но ты про старшего сына не сказал. Ему поди тоже скоро на службу определяться?
– Рано еще. Ему двенадцать лет. Ох и умный малый. У меня родственники в Угличе служили, когда там бунт поднялся после гибели царевича. Так они говорили, что очень уж мой Юшка на царевича похож. И ликом, и статью, и даже повадками. Он на год старше убиенного царевича. Сейчас тому одиннадцать годков было бы.
Жукан огляделся и тихо спросил:
– Послушай, Богдан, а ты веришь слухам, будто царевича зарезали доверенные люди Годунова, которых тут же растерзала толпа?
– Кто его знает, Прохор, как там было на самом деле. Но родственники сказывали, бунт тогда поднялся нешуточный, даже стрельцы поначалу ничего сделать не могли. Да и потом тоже. Все само собой успокоилось, как Шуйский туда приехал и начал следствие. А сам ты-то как считаешь, гибель царевича Дмитрия случайна?
– Сам подумай, кому выгодна гибель царевича? Годунову. Сестра его, царица Ирина, дочку родила. Ей годик всего, а еле жива. Народу сказывают, что хворой родилась. Но дело не в этом…
– Ты думаешь, что Борис Федорович собственную племянницу изводит?
– Так люди говорят. На престол метит Борис Федорович.
– Так род Романовых права на него имеет.
– Кто бы ни имел, а царем скоро Борис Федорович Годунов станет.
– Да нам-то какая разница?
– Людей, недовольных Годуновым, на Руси слишком много. Как бы народ друг на дружку не пошел. Это страшно. Кровь прольется реками.
– Ну уж и реками. Ладно, Проша, поговорили и довольно. Вот слобода, а вон и кабак. Надо в лавке закуски какой-никакой прикупить. В кабаке-то еды никакой не держат.
– Я пару пирогов с собой взял. Этого хватит.
– Значит, глядеть за тобой надо, чтобы не напился?
– Как пойдет, Богдан. Но лучше уведи, даже если сопротивляться буду.
– Ну тогда не серчай, если малость покалечу.
– Ты не сильно. А то перестараешься. Сам-то тоже по пьяному делу не особо спокойный!