– А то, что теперь начнется настоящая война за престол. Годунов убрал со своего пути всех, кто мог бы помешать ему встать во главе государства, кроме Романовых. Пока он их не трогает, опасается, а вот когда завладеет троном через сестру свою, примется за них, сделает это, как всегда, расчетливо, хитро.
– Зачем ему браться за Романовых, будучи царем?
– Затем, Юшка, чтобы на Руси вообще не осталось никого, кто мог бы оспорить его право на трон, в зародыше искоренить угрозу и возможные заговоры. Разделается Годунов с Романовыми жестко, примерно, покажет, что не потерпит никаких посягательств на престол, занятый им. Ты человек Михаила Никитича, да и боярина Черкасского…
Отрепьев прервал Холодова:
– Откуда знаешь?
– Я много чего про тебя знаю. Ты дослушай, потом спрашивать будешь.
– Лады, продолжай.
– Ты в этой сваре можешь головы лишиться. А кое-кому из влиятельных вельмож этого очень не хочется.
– Кому же?
– Не могу сказать, права не имею. Но знай, что за тобой уже сейчас стоят люди, имеющие в отношении тебя очень серьезные соображения.
– Ничего не понимаю. Что за люди? Какие соображения?
– Люди влиятельные. Коли их замыслы сбудутся, то ты, Юшка, взлетишь так высоко, что сейчас и представить себе не можешь. А посему будь осторожен. Службу справляй как следует, все одно от нее покуда никуда не деться, а вот когда запахнет жареным, на рожон не лезь.
– Теперь я понял, Андрюша. Те влиятельные люди, что строят насчет меня свои соображения, приставили ко мне тебя. Они сделали это еще в Галиче. Не случайно ты встретился со мной там.
– Ну если быть до конца честным, то раньше, еще на Москве, когда я увидел тебя с матушкой, идущей к стрелецкому голове. Но верь, привязанность у меня к тебе не по службе, а по душе. Я считаю тебя своим другом, надеюсь, ты относишься ко мне так же.
– Наверное, после таких признаний я должен погнать тебя, все рассказать Михаилу Никитичу, но нет во мне зла.
– Это потому, что мы друзья.
– Теперь ты постоянно будешь приглядывать за мной?
– Придется, Юшка, дабы чего худого с тобой не приключилось. Но ты этого больше не заметишь. Сегодня я сам дал тебе возможность увидеть слежку. О встрече нашей не надо никому говорить. Для тебя же лучше.
– А коли я захочу увидеть тебя, как это сделать?
– Когда придет нужда, я сам тебя найду. Ладно, Юшка, тебе пора. Мы и так задержались. Ступай. Рад был видеть тебя.
– Я тоже.
Холодов повернулся и скрылся за аркой.
Юшка продолжил путь к подворью боярина Яковлева, испытывая весьма противоречивые чувства.
«За мной стоят люди, у них какие-то замыслы. Если все получится, то быть мне на такой высоте, о которой сегодня и мечтать нельзя. Андрюша присматривает за мной больше трех лет.
Кто эти люди? Почему именно я им понадобился, причем сильно? Не зря же они такую кашу с Андрюшей заварили. Господи! – Отрепьев перекрестился. – Что ждет меня впереди? Обещанные высоты или плаха?»
Так, за раздумьями, однако не забывая осматриваться, Отрепьев дошел до подворья Яковлева.
У открытой калитки рядом с задними воротами стоял стражник.
– Я от Михаила Никитича. Боярин Яковлев должен знать обо мне.
– Покажи, что несешь.
– А вот это не твое дело.
– Покажи, – настаивал стражник, – а то не пущу.
Юшке пришлось доставать свиток.
– Проходи и пожди, пока закрою калитку.
Стражник проводил Отрепьева в дом.
В большой зале на деревянном стуле с высокой спинкой сидел боярин.
– Позволь войти? – спросил Отрепьев от дверей.
– Входи! Давай, что принес.
Юрий передал боярину свиток и спросил:
– Я могу идти?
– Погоди, сядь на лавку да сними тулуп, тепло здесь.
– Ничего, жар костей не ломит. – Отрепьев присел на лавку.
Яковлев осмотрел печать, сорвал ее, развернул свиток, прочитал письмо, поднялся.
Встал и Отрепьев.
– Тебя Юрием звать?
– Да, боярин. Отрепьев я.
– Слыхал. Михаилу Никитичу передай, что опасения, которые проявляет Михаил Никитич, не напрасны. Но что-либо предпринимать рано. Запомнил?
– Запомнил, передам слово в слово.
– Ты как шел сюда, подозрительных личностей не приметил?
– Нет. – О встрече с Холодовым Отрепьев предпочел умолчать.
Это не касалось боярина.
– Ступай сейчас же обратно и передай мои слова Михаилу Никитичу.
Через полчаса Юрий уже был на подворье Романовых.
Михаил Никитич ждал его.
– Ну и как?
– Сделал, как велено.
– Что просил передать Афанасий Андреевич?