Михаил Ланцов
Лжедмитрий. Игра за престол
Разработка серии С. Курбатова
В оформлении переплета использована иллюстрация художника И. Варавина
© Ланцов М.А., 2017
© ООО «Издательство «Яуза», 2017
© ООО «Издательство «Эксмо», 2017
Пролог
11 сентября 1603 года, окрестности Москвы
– Твою же мать! – раздраженно воскликнул Дмитрий.
Выехав за очередной поворот дороги, он наткнулся на настоящее сражение. Где-то с сотню стрельцов[1] отбивались от пестро одетой толпы. Большинство нападающих выглядели натурально как бродяги, но имелись и неплохо «прикинутые кадры». Стрельцы рубились холодным оружием, отбросив пищали. Наверное, поэтому Дмитрий ничего и не заметил. Сильный ветер в спину сносил звуки в сторону и мешал использовать фитильные пищали. А густой подлесок глушил остатки шума.
А ведь как все хорошо начиналось…
Реконструкторы планировали провести недалеко от Смоленска маневры, посвященные эпохе Алексея Михайловича[2]. Стрельцы, полки Нового строя[3], классические европейские наемники, и все такое. Да с пальбой из пушек и массой красочного антуража. Вот Дмитрий и пристроился. Его комплект рейтара[4] из Южной Германии времен Тридцатилетней войны[5] был исключительно хорош. Даже слишком. Вот он и решил добавить к этому антуражу еще и эффектное появление. Выгрузил заранее лошадь со снаряжением. Облачился. И направился к месту сбора своим ходом, благо, что машины было кому отогнать и без него. Ну а что? Отличный план. Все люди как люди, приезжают на «колесах» и лихорадочно вливаются. А он весь из себя аутентичный «вырулит» на своем четвероногом транспорте из подлеска. В пыли, поту и паутине. Так, словно действительно совершил дальний переход. Кто же знал, куда выведет его тот странно густой туман?
Поначалу-то ему даже понравилось. Первые пару часов.
Такая реалистичность!
Он ехал и нахваливал организаторов за то, как они классно и ответственно подошли к вопросу в этот раз. Вон даже актеров массовки набрали колоритных. Где только нашли?
Но вся эйфория мгновенно исчезла из его головы после того, как Дмитрий наткнулся на первого повешенного. И тут парня проняло. С трупом был явный перебор. Он хорошо знал организаторов. Они бы никогда так не пошутили. А этот несчастный болтался в петле уже не первый день. Ибо воняло от него нещадно, да и воронье слегка отличилось.
За те несколько минут, что он в ужасе рассматривал висельника, у Димы в голове с паническими воплями пролетела вся его недолгая жизнь. Раннее детство у бабушки в Угличе. Ее смерть. «Ссылка» в элитный интернат в Швейцарии. Родители не хотели с ним возиться, вот и отправили. Творца там из него не воспитали, но образование он получил очень качественное, а главное – комплексное. Казарменное положение позволяло прекрасно сочетать полное вовлечение с очень интенсивным графиком. Ни одна обычная школа ничего подобного даже близко не даст. Четыре европейских языка свободно. Классические языки на уровне крепкого середнячка. Естественные, гуманитарные и точные науки на уровне, достаточном, чтобы поступить в любой вуз мира.
А потом родители развелись, и Дмитрий не выдержал. Он взбунтовался и послал все ко всем чертям. В пику родительским советам он вернулся в Россию, где сам поступил в Бауманку. И это при том, что теплое место в Оксфорде ему уже было обеспечено. Но ни маму, ни папу он даже слышать не хотел до такой степени, что даже увлечения свои выбрал им назло. Вместо тенниса и гольфа занялся военно-исторической реконструкцией, историческим фехтованием, верховой ездой, качалкой и так далее. Причем истово, крепко, основательно. Благо деньги позволяли – родители охотно откупались от сына, ставшего таким неудобным…
Семь дней прошло с тех пор, как парень забрался в странный туман.
Он уже успел обрасти щетиной, покрыться грязью, потом и дорожной пылью. Но главное – полностью убедился в том, что все вокруг не глупый розыгрыш. Слишком много там оказалось боли и смерти, а еще грязи и непроходимой бедности. Люди вокруг реально голодали. Поначалу он не верил своим глазам. Пока не попытался в шутку «снять» юную крестьянку за сытный ужин. А она взяла и охотно согласилась. Стыдно было так, что Дима готов был сквозь землю провалиться. Но отказываться было поздно. Да и неловко. Наверное, тогда, ночью, чувствуя под боком тепло молоденькой изможденной девушки, он и осознал весь ужас сложившейся ситуации.
Наутро он проснулся с жутким настроением. Девчонке дал в подарок серебряную копейку[6] и отпустил с миром и искренним счастьем в глазах. А сам стал присматриваться, тщетно выискивая следы современной цивилизации. Но без толку. Кое-как выяснил, какой год на дворе, да прочие важные подробности. И чем больше узнавал, тем сильнее в его душе нарастали панические нотки. Как он сюда попал? Можно ли вернуться? А если нет, то как дальше жить?
Ведь это только в сказках попадание в прошлое красиво и приятно. Дмитрий-то историю знал неплохо. Он прекрасно представлял, какой кошмар его ожидает в ближайшем будущем. А деваться особенно-то и некуда. В Европе уже гремят религиозные войны. В России Смута, да и после нее – не сахар. Хотя когда в России было иначе? А главное – по всей планете разгул смертей, болезней и голода, под ручку с вопиющей антисанитарией и практически полным отсутствием хоть сколь-либо адекватной медицинской помощи. Зуб заболел? Рви не медля. Если повезет – только один потеряешь. Заболел простудой? Молись и кайся! Ибо время твое пришло. Сказка, а не жизнь! Блин…
И вот теперь он наткнулся на самый натуральный бой.
Лезть в сражение совсем не хотелось. Да, тренера у него были, дай боже. Но одно дело тренировки и учебные бои, и совсем другое – реальная свалка. Никто ведь еще не слышал о героически погибшем экипаже тренажера. А вот о тех, кто глупо и бездарно сложил свою голову в сражениях, – сплошь и рядом.
Окинув взором поле боя и оценив расклад, Дмитрий пришел к выводу, что перед ним неплохо спланированная засада на маршевую колонну стрельцов. Вон даже конного командира, что явно возглавлял движение, отрезали от остальных бойцов и дожимают массой. Дерется тот славно, но шансы не в его пользу. Слишком уж много врагов. Бунт? Очень на то похоже. Возможно очередное крестьянское выступление. Такие напасти, как он помнил, случались довольно часто…
Иван Федорович[7] был в отчаянии.
Силы стремительно утекали из него. А разбойники грамотно изматывали, особо не суясь под саблю. То ли издевались, то ли в плен взять хотели.
И тут, когда окольничий уже хотел броситься на чей-либо клинок, дабы избежать позорных пыток разбойных, из-за поворота дороги появился всадник в черном доспехе. Типичный рейтар. Их-то Иван видел неоднократно, ибо к царю Борису Федоровичу много иноземцев ехало на службу. Но да то не важно. Увидел. И больше на рефлексах крикнул:
– На помощь!
Дмитрий вздрогнул.
Этот неизвестный воин, что с трудом отбивался от грамотно наседающих повстанцев, явно кричал ему. Ну а кому еще? Стрельцам его отряда к нему не пробиться. У самих беда – вон уже два десятка на земле лежат. И это из сотни!
– Проклятье… – процедил парень сквозь зубы. Вступать в заведомо безнадежный бой не хотелось. Но и отступать как-то стало неловко. Воин он или где? И если там, в XXI веке, Дмитрий, не задумываясь, выбрал второй вариант, то здесь и сейчас он оказался к этому не готов. Стыд и неловкость. Тем более что разум охотно подыскивал ему оправдания для глупости. Ведь повстанцы, вырезав стрельцов, могут и за свидетелей взяться. Особенно за тех, кто убежал недостаточно далеко и имел что-нибудь ценное при себе.
Секунда.
Вторая.
1
Стрельцы – первые части Русского царства, вооруженные огнестрельным оружием. Были пешие и конные (стремянные). Какая-то их часть была сведена в первые регулярные воинские формации России.
2
Алексей Михайлович (1629–1676) – второй русский царь из династии Романовых. Правил в 1645–1676 годах.
3
Полки Нового (солдатского, рейтарского и прочего) строя – на протяжении всего XVII века в Русском царстве проходили последовательные попытки преобразовать вооруженные силы по передовому образцу. В 1609, 1630, 1638 годах и далее вплоть до реформ Петра Великого, завершившего столь важное дело.
4
Рейтары – наемные конные полки Европы XVI–XVII веков, носившие не только хороший доспех (как и кирасиры), но и вооруженные несколькими тяжелыми крупнокалиберными пистолетами. Представляли собой тяжелую стрелковую кавалерию.
5
Тридцатилетняя война – военно-религиозный конфликт в Европе в 1618–1648 годы, в который были вовлечены практически все державы Европы. Сражения шли преимущественно в Священной Римской империи.
6
Позиционируясь на роль западноевропейского наемника Русского царства, Дмитрий не поскупился сделать себе в достатке реплик монет как Священной Римской империи, так и Русского царства – конца XVI – начала XVII века. Серебряные копейки и серебряные крейцеры были основным объемом таких монет. Хотя имелось и несколько крупных монет, как золотых, так и серебряных. Само собой, эти монеты были не в подвесном кошельке, а аутентично припрятаны в поясе, одежде и поклаже.
7
Басманов Иван Федорович – дворянин при дворе русских царей Федора I и Бориса I, царский окольничий и воевода Рязанский периода Смутного времени. Был сыном опричника Федора Басманова, фаворита Ивана Грозного, впавшего в немилость и казненного, когда Иван был еще младенцем. Был воспитан В.Ю. Голицыным, который взял в жены его мать. В августе 1603 года выступил с сотней стрельцов против бунтаря Хлопка Косолапа. В сентябре того же года, попав в засаду войск Хлопка, погиб, однако армию Косолапа разбили (с большими потерями для стрельцов), его самого пленили и позже казнили.