– Ты уверен? – нервно покусывая губы, спросила Марина.
– Пути назад нет. Уже нет. Я приказал раздать им все напечатанные тексты.
– Я боюсь… Это все выглядит очень опасно.
– Поверь – так нужно. Мы могли бы прожить с тобой тихо и спокойно, наслаждаясь тем, что греем свои царственные задницы о трон. Жужжание мух, изобилие варенья, мирно пасущиеся глисты, душная благость церквей и тошнотворный покой, больше напоминающий смерть. Но… разве ЭТО тебе нужно? Разве ТАКОГО ты хочешь мужа?
– Я люблю тебя.
– Верю. Но такого, какой я есть. И чтобы не потерять твою любовь, я должен идти вперед. Идти в бой. Пусть даже это может стоить мне жизни.
– Нам жизни, – поправила его Марина, невольно дернув рукой в сторону уже изрядно округлившегося животика.
– Я понимаю, чем рискую, – произнес он, нежно прижавшись и заглянув ей в глаза. – Мы здесь чужие. Совсем. Нас выжгут дотла. Даже память всю зальют помоями и замажут дегтем перед тем, как похоронить в канаве. Я должен это сделать. Я не смогу быть твоим мужем, если стану отступать и проигрывать. Ты и сама это понимаешь. Зачем такой женщине, как ты, ничтожество?
– Даже не знаю… – покачала головой государыня, изрядно озадаченная такой постановкой вопроса.
Открытие Дмитрием даров волхвов сильно изменило ее отношение к нему. Для себя она решила очень многое, ибо не верила, что столь удивительные реликвии, восходящие ко временам Иисуса, открылись ему просто так. Конечно, она допускала, что волхвы, воспитавшие Дмитрия, могли дать ему похожие поделки. Но это мало что меняло. Этот мужчина был не от мира сего. В его голове были какие-то удивительные знания. Думал он странно, но интересно. Да и вообще… она поняла, что по-настоящему любит его. Это стало для нее открытием. В этом деле многое наслоилось одно на другое. И личные качества, и обстоятельства, и его отношение к ней. О да! Его бушующая страсть и стала той наживкой, которую она заглотила. В конце концов, он оказался первым видным мужчиной, нашедшим возбуждающей и привлекательной именно ее, а не положение и влияние родичей. Ведь в глазах жителей XVI–XVII веков графиня не казалась красавицей даже близко. Не тот типаж был в моде. А дамой она была амбициозной и личный успех ставила очень высоко. В том числе и в таких делах. Дальше – больше. Впрочем, она все равно не могла понять, на каком этапе перестала мыслить себя без него…
– Скажи мне что-нибудь.
– Что сказать?
– Не знаю, – пожал плечами Дмитрий. – Подумай. Всегда найдется что-то важное для такой минуты.
– Я буду ждать тебя!
– Не то!
– Я очень люблю тебя!
– Не то!
– Я буду молиться за тебя!
– Не надо! – произнес Дмитрий. Здесь и сейчас она сдавала очередной экзамен на профпригодность. Пройдет ли? Марина вздрогнула и отшатнулась – видимо, что-то такое отразилось у царя на лице, проявив его мысли. Но этот ее испуг продлился лишь мгновение. А потом в ее глазах сверкнул какой-то бешеный, дикий азарт, и она произнесла:
– Иди и надери им задницы[28]! Я жду тебя с победой!
– Вот! – довольно воскликнул Дмитрий и страстно поцеловал жену в губы. – Спасибо!
После чего развернулся и уверенным шагом пошел к арене импровизированного амфитеатра, что вновь выстроили на Соборной площади. Делегаты и гости съезда уже гудели. Пора было выступать с речью – наверное, самой провокационной речью последнего тысячелетия!
Глава 7
3 сентября 1606 года, Москва
Людям только успели раздать какие-то «кирпичи» с дивными печатными буквами, которые даже не пытались стилизовать под рукопись… и тут вышел Государь. Все сразу закрыли книги и с должным благоговением уставились на царя…
28
Этому выражению она научилась у Дмитрия, который при близком общении прямо-таки сыпал анахронизмами.