– Это невероятно! – нахмурился граф. – Много ли людей вот так отказывались бы от короны Речи Посполитой?
– Дай-ка подумать. Хм. Генрих Валуа[5]? – с мягкой улыбкой поинтересовался Дмитрий.
– Нашел с чем сравнивать! – фыркнул граф. – Где Париж и где Москва?
– И все же. Меня мало интересует престол Польши и Литвы. Слишком хлопотное это дело.
– Ты так хочешь отрубить Марине голову? Отпусти ее со мной… Молчи! – крикнул Мнишек на дочь. – Дура! Во что ты ввязалась?
– Граф, – холодно произнес Дмитрий. – Эта женщина хоть и ваша дочь, но она может стать царицей. Венчаной царицей. Я бы на вашем месте поостерегся.
– Может?! Как?! Я готов предать своего короля! И подбил на это всех, кто меня уважает! И тебе этого мало! Невероятно!
– Отец, – тихо произнесла Марина. – Ты мог бы нанять сотню толковых мастеров?
– Зачем? Каких? О чем ты?
– Посмотри на стол.
– Что? – не понял граф.
– Посмотри.
– И что я должен там увидеть?
– Список людей. Это подарок короля Англии Якова царю. Обычные подмастерья и ученики. Ничего серьезного. Это не царское дело, разбираться с ними. Но Дмитрий лично занимается этим вопросом. Ты разве не заметил?
– О… хм… я…
– Корона Польши и Литвы на его челе нужна тебе, а не ему. Это я тебе и сама говорила. Приведи ему сотню действительно хороших мастеров – ремесленников, и он возьмет меня в жены. Приведи три сотни – он согласится на твою поддержку в выборах. Разве я не права? – поинтересовалась Марина у Дмитрия.
Тот вдумчиво на нее посмотрел. Его холодный взгляд голубых спокойных глаз встретился с живым черным, пышущим страстью взглядом этой женщины. Глаза в глаза. Она и не подумала проявлять покорность и «потупляться взором». Даже напротив – приосанилась и подпустила озорного задора в свою позу и выражение лица.
Дмитрий улыбнулся. Встал. И подошел к вскочившей Марине. Крепко прижал ее к себе, притянув за талию и спину. Вдохнул аромат ее чисто вымытых волос. И тихо шепнул:
– Ты моя погибель… я еще пожалею… – А потом добавил громче, чтобы услышал и Ежи: – Но сейчас ты права как никогда. Только число толковых ремесленников нужно увеличить вдвое. И набирать их где-нибудь в Богемии под предлогом службы потомку Пршемысловичей[6]. Правда, с условием: я буду проверять их лично.
Пауза.
Марина робко улыбнулась. Эта импровизация завершилась неожиданно удачно. Она даже и не надеялась на это. А Дмитрий, выдержав небольшую паузу, не удержался и впился в ее охотно отозвавшиеся губы поцелуем. Впервые с момента их знакомства. Ему хотелось этого целую вечность![7]
Отец промолчал, спокойно наблюдая и никак не реагируя на происходящее.
Оторвавшись, Дмитрий понял, что жаждет немедленного продолжения. И Марина это прекрасно чувствует, судя по лукавому и многозначительному взгляду. Но ни время, ни место, ни обстоятельства не способствовали исполнению этого желания.
– И да, папа, – уже громче произнес Дмитрий, обращаясь к Ежи Мнишеку. – Твоей дочери понадобится корона.
– Будет ей корона, – усмехнувшись, произнес граф, вставая… и напряженно осмысливая произошедшее. Оно довольно туго укладывалось в его голову.
Две сотни ремесленников уровня мастера. Много это или мало? На первый взгляд может показаться, что Дмитрий продешевил и поддался на гнетущее желание обладания этой самкой. Однако все познается в сравнении. Потому как в Русском царстве к 1600 году было совокупно примерно такое же количество ремесленников подобного уровня. Плюс-минус. И это – весьма оптимистичная оценка. Царь прекрасно понимал: его будущий тесть попытается хитрить. Две сотни мастеров – это много. А значит, большинство из тех, кого Мнишек привезет в Москву, возведут в ранг мастера непосредственно перед отъездом. Но это и не страшно. Цеховая организация ремесленного общества Европы в целом и Богемии в частности жестко регулировала количество мастеров – буквально по головам. Поэтому множество очень толковых ремесленников всю жизнь так и сидели в вечных подмастерьях. Ведь у мастера был свой сын, а у того – свой… А ему что? Ему это все не принципиально. Главное, чтобы ребята приехали рукастые.
5
В январе 1574 году на Сейме избрали королем Польши и Великим князем Литовским Генриха Валуа. Однако уже в июне 1574 года он сбежал во Францию, не перенеся польского гостеприимства. Шутка, конечно. Основной причиной бегства стало наследование Французского престола, который был значительно более ценным и значимым, чем Польский. Что понимали и в Польше, не желая отъезда своего короля. Поэтому тому пришлось бежать тайно.
6
Пршемысловичи – первая княжеская и королевская династия Чехии. Династия правила Чехией с 872 по 1306 год.
7
Марина Мнишек не считалась местными жителями красавицей, потому что в моде были пышные формы и жиры, так характерные для красавиц барокко. А она была стройна, не вписываясь в эту парадигму. Кроме того, ценились нежные, кроткие женщины, а Марина была страстной, бойкой стервой, что опять-таки не добавляло ей красоты в глазах местных мужчин. Однако Дмитрию она очень приглянулась и внешностью, и голосом, и характером, оказавшись «косплеем» ведьмы Йеннифэр из Венгерберга из франшизы компьютерных игр «Ведьмак». Темная, опасная, ядовитая красота. Она манила и пугала одновременно.