В 1898 году в Департаменте земледелия США был создан Отдел интродукции зарубежных растений. В задачу его сотрудников входил поиск во всех частях земного шара новых растений, изучение вопроса, возможно ли их введение в США и желательно ли оно в том случае, если бы было возможным. Земной шар был поделён на отдельные области, с целью планомерного и тщательного их изучения. Было организовано широкомасштабное экспедиционное обследование всех обладающих богатыми растительными ресурсами регионов. Двести человек по всему миру собирали растениеводческий материал, а другие занимались на опытных станциях его изучением, размножением и внедрением лучших образцов на фермы, плантации, сады. Интродуктор был обязан на месте сбора определить пригодность растения для сельского хозяйства США и указать примерно зону (штат), где возможно возделывание этой культуры. Только за 1904 год было привлечено и внедрено в производство, в значительных объёмах, 1,5 тысячи новых сортов различных культур.
Другими словами, экспедиции американцев собирали не некий "общетеоретический банк", а семена культурных растений, пригодных для немедленного внедрения в сельское хозяйство США[27].
Для сравнения: Д. Фэрчайлд (1869–1954 гг.), сотрудник отдела интродукции USDA, в результате своих зарубежных экспедиций ввёл в США около 20 тыс. культурных растений; в то время как под руководством Н. Вавилова, по словам его ближайшего соратника Ф. Бахтеева, "были интродуцированы: тунговое дерево, ряд видов бамбука, многие виды эвкалиптов, хинное дерево"[28] ― далеко не самые важные растительные культуры для СССР 1930-х гг.
Одним из первых критиков экспедиций ВИРа и деятельности Вавилова стал А. К. Коль, организатор и первый зав. отделом интродукции ИПБиНК (ВИР). В статье, опубликованной 25 января 1931 года в "Экономической газете", он писал, что институт, вместо быстрого внедрения новых образцов сельскохозяйственных культур, занимается изучением вопросов о центрах происхождения растений. Коль и позже неоднократно давал критические оценки направлению научно-практических работ Вавилова и его руководству ВИРом. К нему присоединился Г. Шлыков и ряд других растениеводов.
В начале 1930-х гг., с разгромом троцкистов, политическая поддержка Н. Вавилова в верхушке партийной элиты СССР существенно уменьшилась. В декабре 1930 года вместе с предсовнаркома А. Рыковым покинул ключевую должность управделами СНК Н. Горбунов. Он перешёл на работу в научные структуры и, хотя его отношение к Н. Вавилову продолжало оставаться дружеским, уже не имел возможности оказывать своему протеже такой активной поддержки, как ранее. Впрочем, низкая эффективность тогдашнего руководства научно-практическими работами в сельском хозяйстве в конце концов вынудила даже Горбунова выступить с критическим замечаниями по поводу деятельности Вавилова (см. далее).
Осенью 1932 года, когда Н. Вавилов находился в очередной длительной загранкомандировке, сначала в США, а потом по ряду стран Латинской Америки, для проверки деятельности ВИРа была создана комиссия ЦКК-РКИ. В своих выводах по итогам обследования института она пришла к заключениям, фактически повторявшим критические замечания А. Коля: работа многочисленного коллектива направлена не на интродукцию в СССР лучших образцов зарубежных сортов, а на сбор коллекции семян, включавшей дикие и малокультурные формы растений, на их систематику и изучение морфологии.
Вскоре после своего возвращения из Латинской Америки в феврале 1933 года, Н. Вавилов имел, по словам его близких сотрудников, "неприятный разговор в ЦК". О том, что "наверх" представлены неблагоприятные для Вавилова материалы, его сотрудницу Л. Бреславец предупредил старый большевик Г. И. Ломов (1888-1938 гг.), бывший сотрудник Н. Горбунова в ВСНХ и Госплане.
Дело в НКВД. Примерно в то же время, когда деятельность Н. Вавилова как директора ВИРа стала подвергаться публичной критике в центральной прессе, против него дал показания ряд арестованных агрономов и экономистов-сельскохозяйственников, а также несколько видных работников ВИРа. Вавилову инкриминировался "подрыв и запутывание семенного и селекционного дела", а также "контрреволюционная деятельность" (что в те времена означало, как правило, оппозицию сталинскому режиму). Эти показания, число которых с каждым годом возрастало, стали особенно опасными для Вавилова во второй половине 1930-х гг., после падения его политических покровителей — " старых большевиков" Горбунова, Яковлева ― и разгрома верхушки троцкистской группировки.
27
См. Пыженков В. И., "Николай Иванович Вавилов.", стр. 78–95; см. также Шлыков Г. Н. "Интродукция растений", М. -Л., 1936 г.
28
Бахтеев Ф. Х. "Николай Иванович Вавилов" // "Выдающиеся советские генетики", М., 1980 г., стр. 20.