— Отпусти меня! — Упершись ладонями в середину его спины, Лия попыталась вырваться. Однако все было совершенно бесполезно. Он держал ее так крепко, что ей показалось, будто ее движения сковывают стальные зажимы.
— Если угодно, мы могли бы продолжить этот разговор и в сторожке. — Он пожал плечами, поудобнее устраивая ее на своем плече и обращаясь с ней так бесцеремонно, словно она была мешком картошки. Дыхание замерло у нее в груди, и Лия прекратила дергаться.
— Нет! Почему не здесь? Кабинет — самое подходящее место для разговоров. Давай начнем говорить, и ты сам поймешь, какое это замечательное место.
— Я же сказал, что нет.
Хантер подошел к двери, и Лия по-настоящему запаниковала.
— Хантер, прошу тебя, отпусти меня.
Не обращая на ее мольбы ни малейшего внимания, он вышел в коридор. Направляясь к парадной двери, притронулся рукой к шляпе и проговорил:
— Добрый день, Роуз. Я рад, что вы зашли к нам. Или, может, стоит сказать, зашли подслушивать? Мы с женой собираемся немного прокатиться.
— Да ну? — Роуз скрестила руки на тощей груди. — А тебе будет удобно ехать ют так?
— Знаете, когда человек решил что-то сделать, просто удивительно, как хорошо у него все получается. Не ждите нас к обеду. — Сказав это, он вышел из дома. Приблизившись к своему грузовику-пикапу, он поставил Лию на землю и распахнул дверцу. — Выбирай. Можешь забраться туда добровольно, или же я помогу тебе.
Лия уперла руки в бедра.
— Очень тебе благодарна, но я и сама вполне могу залезть в грузовик.
— Ошибаешься. — В следующее мгновение он вновь подхватил ее на руки и засунул на сиденье рядом с местом водителя. Захлопнув дверцу, он заглянул в окошко. — Этот наш разговор может занять чуть больше времени, чем я думаю. Оставайся на месте.
Не успела Лия что-нибудь ему ответить, как он уже зашагал в сторону конюшни. Через несколько минут он вернулся, держа в руке две удочки и жестянку с наживкой. Лия недоверчиво уставилась на удочки.
— Это еще зачем? — поинтересовалась она, как только Хантер оказался в кабине пикапа.
— Чтобы поудить.
— Это я и без тебя знаю! — Ей была ненавистна сама мысль о неприятном разговоре, к которому она приготовилась, однако Лия все-таки заставила себя напомнить ему: — Мне казалось… я думала, мы с тобой собираемся поговорить. — Она робко и с надеждой улыбнулась. — Но если ты предпочитаешь половить рыбу…
— Можешь мне поверить, — откликнулся он, бросив на нее пронзительный взгляд, — что разговор от нас не уйдет. Считай, что поездка на место нашего… разговора будет кратковременной отсрочкой.
Лия попыталась скрыть свое разочарование.
— А как же удочки?
— Это награда мне за то, что я не прикончил тебя. — Он завел мотор. — Если бы ты была благоразумной, ты сидела бы тихо, как мышка, и надеялась, что ехать мы будем долго-долго.
— Но ведь…
— Ни слова больше! — Он произнес это с такой яростью, что у нее не оставалось больше сомнений в том, каких неимоверных усилий стоит ему владеть собой. — Женщина, ты стоишь на краю катастрофы! И могу тебе гарантировать: она непременно случится, если ты и дальше будешь испытывать мое терпение.
Приняв его слова целиком на веру, всю дорогу Лия молчала. Вскоре она поняла, куда именно направляется Хантер. Ухабистая фунтовая дорога, на которую он свернул, вела к маленькому, уединенному озерку, расположенному на самом западном краю владений Хэмптонов. Когда-то, восемь лет назад, берег этого озерка был излюбленным местом их встреч. Кроме того, там они могли быть уверены, что за ними не следят посторонние глаза и не подслушивают любопытные уши. Лия испытывала отчаянный страх перед приближающимся разговором, тем не менее она не могла не чувствовать благодарность к Хантеру за то, что он предпочел вести этот разговор вдали от каких-либо свидетелей.
— Хантер, — начала было Лия, когда они приблизились к озерку.
— Не сейчас, — огрызнулся он. — Я еще недостаточно успокоился, чтобы говорить с тобой.
Припарковав грузовик у самого берега озера, он вылез из кабины и взял из кузова удочки, коробку с наживкой и пластиковое ведерко.
— Пошли, — позвал он, обернувшись через плечо.
Весьма неохотно Лия выбралась из кабины и пошарила в кузове, подыскивая что-нибудь, на что можно сесть. Если они задержатся тут надолго — а она подозревала, что будет именно так, — лучше заранее позаботиться об удобствах. Расстелив на густой траве яркое мексиканское покрывало, Лия сняла ботинки и носки, а затем закатала джинсы до колен. Она опустила ноги в прохладную воду и спросила:
— Мы сначала поговорим или будем ловить рыбу?
Хантер быстро посмотрел на нее.
— И то, и другое. Дать тебе удочку?
— А почему бы и нет? — пробормотала она.
Лия поискала среди стеблей росшей вокруг высокой жесткой травы подходящего кузнечика и, встав на колени возле своей удочки, крепко зажмурилась и насадила его на кончик крючка. Твердо настроившись поймать по крайней мере парочку окуньков, она забросила наживку в самую середину озера. Ярко-желтый с красным поплавок закачался на воде, и Лия устроилась на покрывале, искренне сожалея, что не может вот так просто расслабиться и провести в праздности весь день. Однако мысль о грядущем «разговоре» слишком пугала ее.
Хантер тщательно подготовил спиннинг, насадил наживку и забросил удочку в болотистый, тихий уголок озера, где, как он знал, и прежде водились окуни.
— Я уже говорил тебе, что нельзя насаживать приманку, не глядя при этом на крючок, — резко проговорил он.
— А я только что это сделала.
Он повел удочкой.
— Когда-нибудь ты всадишь крючок себе в палец, спутав его с кузнечиком. И тебе будет очень больно. И кровь пойдет. И мне придется вытаскивать из твоего пальца этот чертов крючок.
— Если этот день когда-нибудь наступит, ты всегда сможешь заявить: «Я же тебе говорил». Ну а до тех пор я предпочитаю не смотреть на создание, которое убиваю. — Лия подперла подбородок ладонью и облокотилась на согнутое колено. — И из-за чего же мы с тобой будем пререкаться — из-за рыбалки или из-за по-настоящему важной проблемы?
Хантер повернул голову и пристально посмотрел на нее. В его черных глазах мерцал гневный огонек, показывая, что он еще не вполне овладел собой.
— А ты хоть знаешь, в чем состоит эта проблема?
— А то как же, — ответила Лия, пожав плечами. — Ты ударил Орри.
— Черт побери, ты совершенно права: я ударил его. По правде говоря, он довольно легко отделался. — Хантер медленно повел удилищем. — Но разговор не об этом.
Лия знала, что он прав, однако чувствовала: ни за что на свете она не сможет признаться в этом Хантеру.
— Матео нравится работать с лошадьми, — заявила она вместо этого. — Неужели ты и его заставишь уйти? И с какой стати увольнять Ленни? Он прекрасный работник и замечательный человек.
Хантер вновь пошевелил удочкой и плотнее сжал губы.
— Мы сейчас говорим вовсе не о них.
— Нет, о них, — не согласилась с ним Лия, не в силах больше сдерживать свой гнев. — Мы с тобой спорим именно поэтому.
— Нет, не поэтому. Из-за этого ты разозлилась, но спорим мы с тобой по другому поводу, — почти грубо поправил он ее. — Ты разозлилась потому, что я не спросил тебя перед тем, как кое-что изменил, а спорим мы потому, что я не желаю объяснять тебе мое решение.
Он попал в точку, и Лия сосредоточила все свое внимание именно на этом аспекте их страстной дискуссии:
— И почему же ты сделал это? С чего это вдруг ты уволил Орри и Ленни и зачем перевел Матео на другую работу? — Хантер упрямо молчал, и Лии захотелось завизжать от ярости. — Ты мне так ничего и не скажешь?
— Именно так — не скажу.
— И все потому, что разговор у нас не об этом? — возмутилась Лия, швырнув свою удочку на землю и поднимаясь на ноги. — Но ведь это и мое ранчо. И у меня есть право знать, что тут происходит. Ты обещал мне, что дашь каждому работнику шанс показать себя. Ты же обещал!
Опустив конец удочки на покрывало, Хантер потянулся и дернул Лию за ноги, успев поймать ее раньше, чем она плюхнулась на землю.