– Это, как вы понимаете, я предусмотрел, мистер Мейсон... Здесь чек для оплаты предварительного гонорара и письмо, удостоверяющее, что вы действуете в качестве моего адвоката и как таковой имеете доступ ко всему, что осталось после моего отца.
Мейсон протянул руку за письмом и чеком.
– Я вижу, – сказал он, – что вы человек предусмотрительный.
– Стараюсь, – ответил Сейбин. – Проверьте чек, считаете ли вы предварительный гонорар приемлемым?
– Вполне, – улыбнулся Мейсон. – Достаточно щедро.
Сейбин почтительно склонил голову.
– Я всегда с интересом следил за вашей деятельностью, мистер Мейсон. Мне думается, вы обладаете исключительными юридическими способностями и потрясающей дедукцией. К сожалению, у меня нет ни того, ни другого.
– Спасибо, – ответил адвокат. – Прошу заранее учесть, что если вы хотите, чтобы я оказался для вас полезным, вы должны предоставить мне полную свободу действий.
– Что вы имеете ввиду? – спросил Сейбин.
– Я хочу иметь право поступать так, как найду нужным при любых обстоятельствах. Если полиция предъявит кому-то обвинение в убийстве, а я с ее выводами не соглашусь, я хочу иметь привилегию защищать подозреваемое лицо. Одним словом, я хочу расследовать дело по-своему.
– Почему вы ставите такие условия? – удивился Сейбин. – Мне думается, я плачу вам достаточно.
– Дело вовсе не в оплате, – покачал головой Мейсон. – Если вы действительно следили за моими процессами, то должны были заметить, что, как правило, развязка наступает уже в зале суда. Я могу заранее решить, кто виноват, но доказать вину преступника мне удается лишь в ходе перекрестного допроса.
– Ну что ж, – согласился Сейбин, – мне ясны ваши доводы. Я нахожу их достаточно убедительными.
– И, – добавил Мейсон, – я хочу услышать от вас все то, что, по вашему мнению, может помочь расследованию.
Сейбин уселся поудобнее в кресле.
– Говоря о жизни моего отца, – начал он бесстрастным тоном, – нужно учитывать кое-какие моменты. Прежде всего, его брак с моей матерью был очень счастливым. Она была удивительной женщиной. Она бесконечно доверяла отцу и всегда оставалась уравновешенной. Поэтому он ни разу не услышал от нее недоброго слова, она не разрешала себе распускаться и не давала чувствам заглушить рассудок. А ведь несдержанность часто портит жизнь тем людям, которых любишь... Естественно, отец судил обо всех женщинах по моей матери. После ее смерти он почувствовал себя страшно одиноким. Его теперешняя жена работала у нас экономкой. Она была расторопна, предприимчива, незаменима, она все заранее рассчитала, все предусмотрела и довольно легко втерлась к отцу в доверие. Понимаете, у него не было опыта общения с женщинами. Начать с того, что по своему темпераменту она ему не пара. Даже в ее характере он и то не разобрался. Как бы там ни было, она ухитрилась его женить на себе. Разумеется, вскоре он уже был в отчаянии.
– Где в настоящее время находится миссис Сейбин? – спросил Мейсон. В газетах вскользь упомянуто, что она путешествует.
– Да, два с половиной месяца назад она отправилась в кругосветное путешествие. Она получила телеграмму вчера на пароходе в районе Панамского канала. Пришлось нанять самолет, так что завтра утром ждут ее возвращения домой.
– И она попытается захватить власть? – поинтересовался Мейсон.
– Полностью, – ответил Сейбин таким тоном, который отметал все сомнения, могущие возникнуть на этот счет.
– Конечно, как у единственного сына, – заметил Мейсон, – у вас имеются определенные права.
– Одна из причин, – устало ответил Сейбин, – побудивших меня приехать к вам, несмотря на траур, это необходимость предпринять решительные действия, мистер Мейсон. Она умная женщина, хорошо осведомленная о своих правах, а враг беспощадный и не слишком разборчивый в средствах.
– Понятно, – кивнул Мейсон.
– У нее есть сын от первого брака, Стивен Вейткинс, – продолжал Сейбин. – Знаете, такой маменькин осведомитель. К его физиономии навечно прилипла приветливая улыбка завоевателя человеческих сердец. Методы политикана, характер ужа и беспринципность уличной девки. В течение некоторого времени он жил на восточном побережье. А уж оттуда направился в центральную Америку. Там он встретился со своей матерью и завтра вместе с ней прилетит сюда.
– Сколько ему лет? – поинтересовался Мейсон.
– Двадцать шесть. Мамаша ухитрилась протащить его через колледж. Он смотрит на образование как на волшебное слово, которое даст ему возможность прошагать по жизни, не работая. Ну, а когда его матушка вышла замуж за моего отца, он стал получать значительные суммы, считая это само собой разумеющимся. С тех пор он относится с презрением к тем, кто не может похвастаться большими доходами.
– Скажите, – спросил Мейсон, – лично вы имеете хоть какое-нибудь представление, кто убил вашего отца?
– Никакого. А если бы у меня и возникли подозрения, я бы постарался их сразу же вытеснить, пока у меня не появится очевидных доказательств, мистер Мейсон. Я хочу, чтобы все было по закону.
– Есть ли у вашего отца враги?
– Нет. Если не... Я вас скажу кое-что, что, возможно, будет вам полезно, мистер Мейсон. Про один факт полиции известно, про второй нет.
– Что это за факты? – спросил Мейсон.
– В газетах об этом не упоминалось, – заявил Сейбин, – но в домике отца находилось несколько предметов женского нижнего белья. Я думаю, что их там специально оставил убийца, чтобы скомпрометировать отца, настроить против него общественное мнение и, наоборот, вызвать симпатии к вдове.