Он беспокоился за его дочь, Саттон.
Эмма не могла встретить его глаза, зная, что его дочь была далеко не в безопасности, и все это может быть связано с его другой дочерью.
Эмма должна выбраться из этого ада.
Она увидела теннисную ракетку Саттон, прислоненную к шкафу в холле и схватила ее.
- Мне нужно попрактиковать мою подачу.
- Отлично.
Мистер
Мерсер вернулся обратно к экрану компьютера.
- Но я хочу, чтобы ты была дома через час.
Мы все еще должны обсудить общие правила для твоей вечеринки.
- Ладно, - отозвалась Эмма.
Она захлопнула дверь и пошла вниз по центру улицы.
Все тянули свои большие зеленые урны к обочине, и в воздухе пахло гнилыми овощами и грязными пеленками.
Чем дальше она шла от дома Саттон, тем лучше, безопаснее, она себя чувствовала.
Она остановилась в парке, заметив малейший контур знакомой фигуры, лежащей в форме X на теннисных кортах.
Ее сердце воодушевилось.
- Итан? - позвала Эмма.
Итан подскочил при звуке его имени.
- Это Саттон!
- Забавно встретить тебя здесь.
Было слишком темно, чтобы увидеть лицо Итана, но Эмма обнаружила счастье в его голосе.
Она вдруг почувствовала себя счастливее тоже.
- Могу я присоединиться к тебе? - Спросила она.
- Конечно.
Она открыла связанные цепи ворот без помех в четверти метра, чтобы включить свет.
Дверь захлопнулась с треском.
Она чувствовала взгляд Итана на себе, когда она шла к сетке и ложилась рядом с ним.
Корт был еще теплым от дневного зноя и чуть-чуть пахло обожженным асфальтом и пролитым Gatorade.
Звезды блестели как кусочки кварца в тротуаре.
Звезда-мама, звезда-папа и звезда-Эмма светились точно поду луной.
Было досадно, что даже после столь больших изменений, звезды были в том же месте, где они всегда и были, смеясь над бесполезной борьбой Эммы на земле.
Слезы накатились на глаза Эммы.
Бесполезная борьба была правильной.
Все фантазии, которые она напридумывала во время поездки в автобусе.
Все самое интересное, о чем она думала, что она и Саттон были бы как сестры.
- Ты в порядке, Сильвия Плат? -Итан дразнил.
Воздух становился холоднее, и Эмма притянула руки теснее к бокам для утепления.
- Не совсем.
- Что случилось?
Эмма пробежала языком по зубам.
- Боже, когда я тебя вижу, я выгляжу душевнобольной.
- Круто.
Я не против душевнобольных.
Но Эмма покачала головой.
Она не могла сказать ему, что происходит на самом деле, не важно насколько сильно она хотела этого.
- Завтра мой день рождения, - вместо этого сказала она.
- У меня вечеринка.
- Правда? - Итан приподнялся на одной руке.
- Ну, с днем рождения.
- Спасибо.
Эмма улыбнулась в темноте.
Она следила за медленно летящим самолетом, оставившим след на ночном небе.
В некотором смысле, это, вероятно, будет лучший день рождения, который она когда-либо имела.
Большинство дней рождений Эмма не отмечала- она провелаее шестандцатилетие в кабинете, ожидая социального работника, чтобы получить перевод на новую приемную семью, и она провела ее одиннадцатилетие как беглец с детьми на территории лагеря.
Настоящий праздник дня рождения был у нее, когда Бекки взяла ее на ярмарку Ренессанса рядом с местом, где они жили.
Эмма каталась на карусели, ела большую ножку индюшки и сделала из бумаги герб в неоново-зеленом и бирюзовом цветах - её любимых.
По пути на стоянку в конце дня, Эмма спросила, могут ли они сделать это на ее день рождения в следующем году.
Но на ее следующий день рождения Бекки ушла.
Эмма уставилась в небо.
Облако прошло над луной, скрывая ее на мгновение.
- Ты придешь?
- Куда?
- На мою вечеринку.
Я иммею в виду, если ты не занят.
И если ты хочешь.
Эмма укусила заусеницу.
Ее сердце колотилось в груди.
Задавание ему вопроса вдруг почувствовалось, как большое дело.
Луна освещала угловой профиль Итана.
Эмма терпеливо ждала его решения.
Если он скажет нет, не расстроюсь, говорила она себе.
Не принимай это близко к сердцу.
- Ладно, - сказал Итан.
Желудок Эммы сжался.
- Правда?
-Да.
Конечно.
Я приду.
- Отлично! - усмехнулась Эмма.
- Ты будешь одной нормальной личностью там.
- Я не знаю этого.
Эмма могла поклясться, что он улыбался, когда сказал это.