Одежда неизвестного состояла из простой белой футболки и джинсов, однако белого практически не было видно из-за крови. Кровью были покрыты руки мужчины и его волосы. Лицо тоже было перепачкано кровью, словно он взял в пригоршню кровавую грязь и размазал ее по коже.
– Матерь божья… – пробормотала Келли.
Подойдя к ней, Хэнк заглянул в стекло.
– Да… но он сказал, что не виновен.
– То есть?
Хэнк засунул руки в карманы.
– Он говорит, это демон сказал ему так сделать.
– Демон?
– Так он говорит. – Хэнк кивнул. – Но вот то, что ты должна посмотреть. Это снимки с места преступления. Ты должна вспомнить.
Он протянул Келли папку. Внутри лежали глянцевые фотографии из дела, о котором она думала каждый день с тех пор, как шесть лет назад закрыла папку и отправила его в подвал, в архив нераскрытых преступлений.
– Это почти в точности напоминает…
– Вот именно, – перебила Хэнка Келли. Она быстро оглянулась на Сила. – Он знает?
– Нет. Только ты и я.
Закрыв папку, Келли постучала ею Хэнка по груди, оставив прижатой к сердцу.
– Никто не должен об этом знать – пока.
– Понимаю.
– Хэнк, я говорю совершенно серьезно. Это должно остаться между нами. Дров наломали мы вдвоем, и мне нужно время, чтобы убедиться в том, что это он.
Кивнув, Хэнк снова посмотрел на человека, сидящего в комнате для допросов.
– Ты правда думаешь, что этот тип может…
– Да, – сказала Келли, доставая из сумочки кретек[3].
Хэнк щелкнул зажигалкой, давая ей прикурить. Выпустив облако дыма, Келли добавила:
– Каждый человек способен на все, Хэнк. Просто его необходимо поместить в нужные обстоятельства.
Глава 4
К тому времени как Дилан по дороге домой заехал в магазин за продуктами, «кровавая луна» побледнела до медно-оранжевой.
Домом было одноэтажное здание в маленьком городке Джейнсвилл на самой окраине округа Кларк. Отец Дилана построил его своими собственными руками.
Его отец был крупный мужчина, высокий и мускулистый, и в памяти Дилана он остался великаном. Не только в смысле своих габаритов, но также и вследствие отчужденности, недоступности. У него перед глазами возник образ отца, каким он видел его в последний раз: лежащим на больничной койке с отходящими от него трубками. Врач объяснял Дилану и его матери, что пули так сильно повредили легкие и почки, что спасти ему жизнь не удалось.
Дилан отнес продукты в дом. Телевизор был врублен на полную громкость. Двенадцатилетняя сестра Дилана Марки сидела на диване и смотрела мультфильмы. Лицо у нее было перепачкано пятнами от джема и всего остального, что она ела недавно.
– Привет, Дилан!
Когда Дилан приходил домой, сестра встречала его улыбкой до ушей и радостным блеском в глазах. Поставив продукты на стол, Дилан взял Марки за круглое личико и поцеловал в лоб.
– Где мама?
– Смотрит свое шоу.
Пройдя в спальню, Дилан застал мать в махровом халате на кровати. Глаза у нее остекленели от нейролептиков, единственным эффектом которых, похоже, было то, что она спала по шестнадцать часов в сутки.
Мать никак не реагировала на появление Дилана до тех пор, пока он не сказал:
– Мама, я принес ужин.
– Что там у тебя?
– Курица.
– Сейчас приду.
Мать потянулась за ходунками, и Дилан пододвинул их, после чего помог ей встать с кровати и пройти на кухню.
– Марки! – окликнул он, накрыв на стол. – Иди есть!
Марки встала с дивана и направилась к столу, не отрывая глаз от телевизора.
– Ой! – вскрикнула она, налетев на угол стола.
Дилан фыркнул.
– Дилан, не смейся над ней. Она этого не любит.
– Марки знает, что я ни за что на свете не стану смеяться над ней.
Когда они разобрали по тарелкам курицу и картошку, мать сложила руки на груди и прочитала молитву, закончив ее, как всегда, словами:
– И да будет благословен наш папа, который знает, что мы его любим и скоро увидимся с ним.
Когда Дилан был маленьким, это «скоро увидимся с ним» очень его беспокоило. Мать что-то знала о том, когда смерть придет за ними, или же психическое расстройство не позволяло ей принять то, что ее мужа больше нет?
После ужина Марки снова растянулась на диване, со смехом наблюдая за тем, как на экране мультяшная акула гоняется за собакой. Мать Дилана приняла таблетки, которые замедляли приступы шизофрении, но нагоняли на нее сонливость, и вскоре из спальни уже доносился ее храп. Заглянув к ней, Дилан вернулся к сестре.
– Марки, пора ложиться спать.
3
Кретек – индонезийские сигареты, в которых, помимо табака, содержится гвоздика (а также другие растительные вкусовые добавки).