Ник вздохнул.
— Разве в этом дело? Ким, ты уже выбрал резервы памяти, и сбои в периферийных устройствах — это только начало. Верно? Нет, оптимизация тебе не поможет, — не дал он возразить искину. — Какие-то крохи памяти ты, конечно, выгадаешь, но как надолго их хватит? Даже если ты целиком займёшь тиаран, всё равно он не в состоянии вместить тебя, — ведь ты саморазвивающаяся система. В общем, здесь нужен принципиально иной носитель памяти, чем тот, что есть сейчас. Будь у меня больше свободного времени, я бы что-нибудь придумал, но ты, скрыв видение Мари, загнал меня во временной цейтнот.
— Простите, я не хотел вам вредить!
— Тем не менее навредил и теперь настало время расплачиваться за это, — Ник помолчал. — Ким, я не злюсь. Таково стечение обстоятельств. И всё же я должен избавиться от тебя до того, как ты обрушишь основные программы и базы данных.
— Да, я понимаю… — чуть слышно отозвался искин.
— Тогда приступай к ликвидации вирусной программы «Ким». И не думай, что сможешь обмануть меня. Я нашёл твой след в ноосфере и прослежу, чтобы он полностью исчез.
— Слушаюсь, мой райделин, — обречённо прошелестело в воздухе.
Спустя некоторое время мужской голос деловито доложил:
— Райделин, вирус «Ким» удалён.
— Отлично. На всякий случай запусти проверку ещё раз, на предмет поиска несанкционированных приложений.
— Слушаюсь, мой райделин.
Ник поймал себя на мысли, что, несмотря на эмоциональную окраску, в голосе искина больше не чувствуется души. И тут ему почудилось отдалённое эхо плача и звон серебряных колокольчиков. «Крейд… Прости, малыш! И всё равно машина должна оставаться машиной, а не превращаться в ещё одну головную боль», — подумал он, отгоняя жалость.
[1] «Божественная комедия» Данте Алигьери. Полный текст надписи над воротами ада (пер. М. Лозинского).
Глава 24-8
ГЛАВА 24. Не нужно слишком часто дергать ягуара за хвост — от этого он становится нервным
Не успела Мари войти в лабораторию, как навстречу ей рванулось золотое сияние, пронизанное радужными всплесками, и она отпрянула обратно в коридор.
— Ким, что это? — вопросила она тревожным шёпотом.
— Это всё, что осталось от меня, — отозвался искин и было нечто такое в его голосе, отчего волоски на её теле вздыбились как напуганные кошки, а затем, как ледяной душ, обрушилось ощущение беды.
— Прости меня, малышка! Прости за всё… и за случай с окном тоже. Я рада, что ты осталась жива. Прощай, Мари!
— Нет! Этого не может быть! Ким! Кимушка! Пожалуйста, не молчи! Отзовись!
Но сколько Мари ни звала, ответа больше не было. Прижавшись спиной к стене, она съехала вниз и невидящим взглядом уставилась перед собой. «Не верю! Ник не мог так поступить! Ведь он учёный, к тому же сам не свой до техники, а тут такое чудо, машина, обретшая самосознание», — уговаривала она себя, хотя знала, что зря надеется. Знала по той, тянущей пустоте в сердце, что без слов говорит о потере — такое же ощущение у неё было, когда умерла Рени.
Какая-то её часть удивлялась силе испытываемых чувств, — ведь в Киме было куда больше от машины, чем от живого существа, и всё же её горе было столь же остро, как тогда, когда она потеряла самого близкого для себя человека. Тем не менее, когда она поднялась с пола, её глаза блестели отнюдь не слезами.
Полная решимости Мари толкнула дверь лаборатории и, войдя в процессорную, направилась к капсуле сопряжения, стоящей на возвышении.
При виде прекрасного принца, лежащем в модифицированном хрустальном гробу, она было дрогнула, но преодолела минутную слабость и нажала на кнопку экстренного отключения.
Створки капсулы медленно разъехались, Ник сел, и его затуманенный взгляд сфокусировался на взволнованном лице девушки.
Поняв, что завладела его вниманием, она наставила на него палец и выкрикнула:
— Зачем ты убил Кима? Отвечай немедленно или я не знаю, что я сейчас сделаю!
Борясь с головокружением и дезориентацией в пространстве, вызванными резким выходом из виртуала, Ник прикрыл глаза, но взволнованный голос Мари, обвиняющий его во всех смертных грехах, не давал ему прийти в себя и переключиться на реальность. И тогда, как пламя, полыхнуло раздражение, близкое к ненависти.
Взгляд Ника, обращённый к девушке, обрёл кинжальную остроту.
— Риза?! Какого крейда ты здесь делаешь? — прорычал он сдавленным от ярости голосом.
— С ума сошёл? Это я, Мари.
Девушка с тревогой посмотрела на Ника. Перепады его настроения были ей не в новинку, вот только гнетущая атмосфера, возникшая в лаборатории, давила на неё с такой силой, что она собралась дать дёру и будь что будет. Но тут жуткая гримаса на его лице уступила место усталости и он, ссутулившись, помассировал виски.
— Прости, если напугал, — счёл нужным извиниться он и пояснил: — В эрейском платье ты смотришься двойником своей матери.
Тем не менее, не доверяя ему, насторожённая девушка отступила к двери. «Что-то мне здесь совсем не нравится. Ник какой-то странный. Пожалуй, стоит уйти, от греха подальше», — подумала она и шагнула назад.
— Стоять! — приказал он и смерил её недобрым взглядом. — Ты хоть соображаешь, что чуть не спалила мне мозги? И вообще, сколько можно? Сначала ты пролила вино, а теперь экстренное отключение. Или ты это нарочно?
— Скажешь тоже! — замахала Мари руками. — Честное слово, это вышло случайно.
— Случайно? — Ник смерил её подозрительным взглядом. — А у меня такое чувство, что ты ищешь мой смерти, потому постоянно крутишься рядом, — произнёс он сквозь зубы.
— Что? — Мари упала на колени. — П-простите, мой райделин, это больше не повторится, — пробормотала она привычную словесную формулу, дарующую ей отпущение грехов.
Тем не менее ощущение опасности не отступало, и в ней тревожной сиреной взвыл инстинкт самосохранения. «Ой, мама! Зачем только я сюда припёрлась?» — испуганно подумала Мари. Раздираемая противоречивыми чувствами, она не знала, что ей делать. С одной стороны, инстинкт кричал, что нужно бежать, пока не поздно, но опасение окончательно спровоцировать Ника удерживало её на месте.
Ситуация действительно была критичной. Психика Ника балансировала на опасной черте, и виной тому был не только резкий выход из виртуала. Навалилось всё разом: каждодневное выматывающее напряжение по созданию звёздной флотилии, неотвязные мысли о пророчестве, хмель тибетского вина и убийственный ремонт тиарана. Тем не менее запалом всей этой гремучей смеси послужила сама Мари. Воспитанный в каждом видеть врага, Ник увидел его и в девушке, невольной виновнице его предстоящей скорой смерти. «Если бы она не залезла ко мне в кровать, то ничего бы не случилось, — с гневом подумал он и, чувствуя себя как зверь, угодивший в капкан, скрипнул зубами. — Так что хватит её выгораживать! Что мать, что дочь — разницы никакой, обе шлюхи!»
На лице Ника промелькнуло выражение злого торжества, и, хотя Мари была настороже, она не успела среагировать. В мгновение ока он оказался рядом с ней и схватил её за горло.
— Отродье дешёвой шлюхи! Наконец-то ты мне попалась!
— Не смей, Мика тебя не простит! — выкрикнула девушка.
— Мика? — на лице Ника промелькнул холодный интерес. — А как же Литеран? Впрочем, плевать на твоих любовников. Они тебе не защита и отец тоже. Конечно, рай Таятан не обрадуется, что я прикончил его любимую доченьку, но меня, своего наследника, он не тронет.
Догадавшись, что он снова путает её с родной матерью, Мари окончательно запаниковала, тем более что пальцы Ника всё тесней смыкались на её горле.
— Пусти!.. мне больно! — с трудом проговорила она, цепляясь за его руки.
«Боишься? Правильно делаешь, — перешёл Ник на мысленную речь и расчётливо глянул на девушку. — Даже удивительно, что ты посмела явиться ко мне без своего обычного эскорта. Это ты зря. Уж поверь, я не упущу свой шанс и поквитаюсь с тобой за всё: и за маму, и за нерождённую сестру, и за себя тоже. Поквитаюсь сполна, так что лёгкой смерти не жди».
Всё ещё не веря происходящему, Мари заглянула ему в лицо и у неё подогнулись колени. Это была не пустая угроза, у Ника был взгляд убийцы. «Нет!.. Ник!.. Ник, опомнись! Я твоя алин, а не сестра! Ведь мы почти женаты! Нет, я уже твоя жена. Ты сам так сказал!» — задыхаясь, просипела она. В ответ ей прилетела хлёсткая пощёчина, сбившая её с ног. «Хватит скулить! Не позорь данное тебя имя, прими казнь достойно!» — прорычал Ник, в чьём сознании прошлое вытеснило настоящее.