____________________________
[1] Привычный к эрейской монархической ноократии, Ник считал, что власть должна находиться в руках тех, чей умственный потенциал много выше среднего и тот, кто не использует полностью данного ему природой, тот заслуживает наказания.
Глава 38-37
ГЛАВА 38. Встреча будущих коллег и единомышленников
После гибели гнезда Владислава немногие вампиры, которым повезло выжить, первым делом бросились искать Мари и её опекуна. Пылая жаждой мести, они искали долго и упорно — искали по всему миру, но те будто канули в воду. Ненависть — сильное чувство, и всё же с годами жажда мести заметно поутихла. Жизнь брала своё, кто-то из выкормышей Владислава легализовался, обзаведясь семьёй; кто-то погиб, участвуя в сепаратистском движении.
Мирон тоже отступился от поисков, но тут вмешалась судьба. Четыре года назад дела привели его в Париж и он, идя по улице, обратил внимание на двух красивых девушек, сидящих в открытом кафе, а затем его сердце дало перебой, в одной из них он узнал Мари.
Взволнованный он сел за столик напротив и заказал себе кофе. Гадая, узнает она его или нет, он старался не слишком глазеть на девушку. Видимо, она всё же заметила его внимание и скользнула по нему любопытным взглядом. Это было всё, Мари его не узнала. Мирона охватило острое разочарование, но он не удивился. Прошло слишком много лет, он вырос и из мальчишки превратился во взрослого мужчину; будь он человеком, он был бы уже преклонного возраста. А вот девушка почти не изменилась и была такой же юной, какой он её помнил, разве что стала ещё красивей.
Собрав сведения о Мари, он порадовался, что она вошла в семью Палевского. К сожалению, король вампиров служил ей не только защитой, но и ставил её под удар сепаратистов, а среди них могли обретаться его бывшие сородичи, по-прежнему держащие на неё зло. Узнать Мари не составляло никакого труда, но, к его облегчению, вскоре студентов перебазировали под купол Гефеста, где действовали такие драконовские меры безопасности, что прорваться туда с сомнительным прошлым было абсолютно нереально.
Пока Мари училась на последнем курсе Академии, Мирон не терял времени даром и, воспользовавшись криминальными связями, вошёл в доверие к сепаратистам, чему немало способствовали его таланты в области техники, особенно в микроэлектронике. Нескольких сородичей, которых ему удалось обнаружить в вампирском подполье, он втихую прикончил. Но организация была разветвлённой и проверить всех её членов было ему не под силу, поэтому он последовал за Мари в Санкт-Петербург. Мирон не задавался вопросом, что им движет, а продолжал как в прошлом её защищать, по мере своих возможностей.
Ник Реази, поклонник Мари, сразу же вызвал у него сильнейшую неприязнь. И дело было даже не в ревности. В повадках мрачного красавца из клана Ягуара проглядывало нечто настолько чужеродное, что вызывало у него отторжение на инстинктивном уровне. А ещё Ник Реази как никто другой соответствовал тотему своего клана — он был опасен, как опасен дикий ягуар, свободно разгуливающий по улицам города. Правда, женщины были от него без ума, но, к его чести, он был равнодушен к их щедрым авансам. Впрочем, как заметил Мирон, он на всех смотрел как на пустое место.
Чем больше он наблюдал за Реази, тем больше тот ему не нравился. В его отношении к Мари было нечто такое, что не давало поверить в его добрые намерения. Слишком уж расчётлив и холоден был его взгляд, когда он думал, что девушка не видит его лица.
Опасаясь, что Реази связан с сепаратистами, Мирон решил проследить за ним.
Судьба хранила его. Поначалу он собирался сам вести наблюдение, но поджимали сроки. Сепаратисты, самые богатые его заказчики, поручили ему доработать под массовое использование чип, способный создать искусственный ментальный щит. Не желая опаздывать с заказом, — в таком случае ему могли урезать финансирование, — он послал одного из своих самых опытных людей, а наутро его нашли с отрезанной головой. Мирон не сомневался, что это сделал Реази, и, что интересно, в материалах полиции ему попалось аналогичное дело.
Понадеявшись на свои устройства, он всё же рискнул и проследил за Реази. И тут выяснилось, что тот, в свою очередь, следит за Мари и беспощадно расправляется с теми, кто смеет приблизиться к ней с недобрыми намерениями.
После этого он не знал уже что ему и думать, как в один из вечеров Реази положил конец его слежке.
Как правило, Мирон держался на приличном расстоянии и был предельно острожен. Как он быстро понял, Реази, несмотря на молодость, был необычайно силён в ментале и вдобавок его отличала запредельная быстрота — в чём он убедился на собственной шкуре, когда неожиданно для себя оказался с ним носом к носу.
Молекулярная струна[1] в руках Реази походила на тончайшую невесомую паутинку, которую, казалось, ничего не стоит разорвать. Вот только лезвие ножа срезало так, будто оно было не из стали, а из бумаги. Мирон не стал геройствовать и бросился бежать и тут его настиг ментальный удар такой силы, что чип, создающий его щит, вышел из строя. Ослепший от невыносимой боли он едва устоял на ногах. И быть бы ему без головы, но его заметила Мари, возвращающаяся с дежурства в штабе. «Вам плохо?» — спросила подбежавшая девушка. Мирон что-то промычал в ответ, и она усадила его на скамейку, а затем вызвала такси. Именно это происшествие послужило тому, что он начал разрабатывать устройство, которое изолировало бы мозг от влияния ноосферы.
Мысль о том, что Реази и есть тот, кто уничтожил гнездо Владислава, пришла к Мирону не сразу. По причине того, что в это было сложно поверить: слишком уж он был молод. Впрочем, как и Мари, однажды подумалось ему, а затем он вспомнил, что девушка с детства обладала вампирскими признаками. Озадаченный он посмотрел на изображения Мари и Реази и обругал себя за то, что раньше не заметил их сходства, говорящего о родстве по крови; впрочем, оно было не слишком явным, к тому же они настолько отличались по повадкам и темпераменту, что не удивительно, что он припозднился с догадкой.
«Значит, они оба уникумы, и это Реази отдал беспомощную малышку в лапы Владислава и его мерзкой жены, — пришёл Мирон к выводу и напряг память, вспоминая события тех давних дней. — Рамона говорила, что опекуну наплевать на неё; видимо, это действительно было так, поэтому она издевалась над ней как хотела. Тогда понятно, почему он так себя ведёт, Мари по-прежнему для него помеха. С другой стороны, он разозлился, когда увидел, что с ней сделали, да и сейчас явно присматривает за ней. Вот только такое чувство, что он сам не прочь свернуть ей голову».
Ведомый любопытством, Мирон возобновил слежку за Реази, хоть это, как выяснилось, было смертельно опасно. По его наблюдениям свирепый ягуар продолжал убивать людей, причем с такой же лёгкостью, с какой они прихлопывали надоедливых насекомых. Через некоторое время к нему попало досье Ника Реази, добытое через сепаратистов, и он, изучив его, был готов поклясться, что указанная там информация — липа липовая. «Реази из небогатой семьи? — усмехнулся Мирон, узнав, кто его родители. — Тогда почему этот гадёныш держится так, будто он принц крови и все обязаны склоняться перед ним? Да и цацки у него такие, что стоят целое состояние. Нет, парень из простой семьи так себя не ведёт, даже если фортуна улыбнулась ему во все зубы», — пришёл он к выводу.
***
Поскольку Штейн в очередной раз вычистил штаб от «жучков», сепаратистам позарез нужна была информация. Как водится, исполнители свалили вину на Мирона, мол, его продукция ни черта ни стоит, если безопасники умудряются так быстро её находить. Оправдываться было бесполезно, и он вызвался лично поставить «жучки» в штабе Объединённых кланов.
Подготовка к операции заняла полгода. От идеи проникновения через обслуживающий персонал отказались сразу, безопасность следила за обслугой особо строго. Проще всего было подменить кого-нибудь из сотрудников, уже назначенных на работу в штаб. Правда, найти нужного человека было не просто. Основополагающим требованием была близость физических параметров и, прежде всего, идентичность скелетов. Выбор пал на парня из клана Тигра, имеющего такой же рост и блондинистый окрас. Для начала Мирону сменили лицо и отпечатки пальцев, затем пошли изматывающие тренировки по отработке походки и привычек злосчастного парня и натаскивание по психологическим тестам. Уже перед самым внедрением ему заменили роговицу на роговицу глаз жертвы и закачали его кровь. За ментальную идентичность и обман биосканера отвечали встроенный чип и специальное напыление на кожу и волосы. В общем, подделка обязательного жетона, в том числе дающего право на проход в штаб ОК, было самой лёгкой задачей.