Сержант остановилась, ожидая девушку. Та подбежала к ней и, бросившись в её объятия, горько навзрыд заплакала. Роза успокоительно похлопала Эльзу по спине и, решительно отстранившись, с участием заглянула в её глаза. Сейчас она показалась ей настолько необыкновенно красивой, что сердце девушки сжалось в тоске по несбыточному счастью.
— Дорогая, зачем ты идешь за мной? Хочешь, чтобы моя жертва оказалась напрасной? — ласково спросила сержант, бережно вытирая её слезы. — Давай присядем у дерева и немного побеседуем, пока у нас есть в запасе минутка перед вечностью…
Улыбнувшись, Роза жестом пригласила ее присесть на траву под огромной цветущей яблоней, неизвестно откуда появившейся в пустыне. Не удивившись, Эльза села и прислонилась спиной к шершавому теплому стволу дерева. Гибким движением Роза опустилась на землю и легла рядом, положив ей голову на колени. Она сорвала тонкую травинку и, сунув её в рот, задумчиво глянула огромными фиолетовыми глазами в лицо печальной девушки.
— Что ты хочешь узнать, детка? Тебя волнует, что мною двигало? Но, я думаю, ты и сама знаешь, что это была любовь, — ласково сказала Роза и спросила: — Подаришь мне поцелуй на прощание?
Получив согласный кивок, она приподнялась и прильнула к губам Эльзы. Той стало грустно до слёз, и когда Роза отстранилась, снова улегшись на её колени, она провела пальцами по четко очерченному контуру её губ. У неё с горечью вырвалось:
— Господи, как жаль, что ты не парень!
Глядя на Эльзу все тем же ласковым и немного грустным взглядом, Роза улыбнулась и тихо сказала:
— Дорогая, я же с тобой говорю не о сексе. Любви все равно, кто ты и какого пола. Она не спрашивает к кому можно прийти, а к кому — нет. Её не интересуют человеческие условности, — Роза протянула руку и шутливо дернула её за рыжую прядку. — Глупая девчонка! Ты всё никак не повзрослеешь. Пойми, любовь дается далеко не каждому, а тебе неслыханно повезло и дано целых три попытки. Смотри, не упусти свой последний шанс!
Неожиданно сержант легко вскочила на ноги и озабоченно глянула вдаль.
— Прости, Эль, но мне пора. Я очень прошу тебя, не ходи за мной, дорогая! Возвращайся домой!
Роза снова нежно поцеловала её на прощание, и решительно отвернувшись, легким размеренным шагом двинулась вперед. Её силуэт начал стремительно удаляться. Эльза всем сердцем рванулась следом за ней, но та обернулась и сердито выкрикнула:
— Я сказала тебе, не смей! Марш домой!
…Разлепив тяжелые веки, Эльза с трудом сфокусировала взгляд. Рядом сидел Штейн и глядел на неё встревоженными серыми глазами. Заметив, что она очнулась, он облегченно прикрыл веки и откинулся на спинку стула.
— Знаешь, Лисичка, ты так рвалась за грань, что я уж подумал, что не удержу тебя, — усталым голосом произнес он и, помолчав, добавил: — Ты всю дорогу звала Розу. Она так тебе дорога?
Подавшись вперед, Штейн с жадным вниманием впился в бледное измученное лицо жены.
Эльза закрыла глаза и из-под ее сомкнутых век покатились слезы. Чуть она слышно прошептала:
— Знаешь, Томас, оказывается, очень больно терять тех, кто преданно до последнего вздоха любил тебя. Даже там за гранью…
Штейн издал горький смешок.
— Эль, ты что? Решила предаться лесбийской любви?
— Ты не понимаешь… какая разница, как это называется. Я говорю о Любви с большой буквы…
Прах к праху, а живое к живым
Жаркий лал в синеве небосклона — любовь,
Бирюзой напоенная крона — любовь.
И не стон соловья над поляной зеленой,
А когда умираешь без стона — любовь.
Яркое апрельское светило, казалось, навсегда зависло в невозможно синем небе, по которому проносились белоснежные гряды облаков. Земля, отогревшись после суровой зимы, исходила буйными весенними соками. Растительное царство стремительно рванулось в рост, торопясь принести этому миру свои плоды, и от флоры не отставала фауна. Опьяненные чудесным весенним вином, животные сходили с ума от радости; самцы с новыми силами бросились на поиски подруг, стремясь продлить нескончаемый круговорот жизни. Даже люди, запертые в своих коробках и привязанные электронными путами к многочисленным ящикам, не остались равнодушными к апрельскому колдовству. Их тоже затронуло весеннее беспокойство, и эти своеобразные морлоки[3] потянулись на поиски приключений, покупая путевки в экзотические для них страны.
Сразу же из госпиталя Штейн привез жену в их поместье на Алтае. Не заходя в коттедж, и не дожидаясь мужа, разговаривающего с летчиком, она свернула к небольшому бревенчатому сарайчику, у которого высилась аккуратно сложенная поленница дров. На его солнечной стороне Эльза села на приступочку у стены и сложила руки на коленях. На них еще виднелись слабые следы шрамов, особенно много их было на правой руке. Блаженно закрыв глаза, она с удовольствием вдыхала чудесный весенний воздух, остро пахнущий еловой смолой от разогретой на солнце бревенчатой стены. Всем своим довольным видом она напоминала нежащуюся в лучах полуденного солнца большую рыжую кошку. «Господи! Какое счастье снова оказаться среди живых и не меньшее счастье оказаться здесь на Алтае! Какое все-таки чудо природа, она успокаивает и выметает из души всё мелкое, — лениво подумала она. — Хотелось бы мне навсегда остаться здесь. Рано поутру я ходила бы за водой на родник и по дороге слушала величественный шум ветра в кронах кедров…»
Из созерцательной мечтательности её вывела еле слышная мягкая поступь, и она не открывая глаз, спросила:
— Как прогулка?
— Да, вот как дурак цветочки собирал для любимой женушки. Сказать кому, так не поверят.
Лениво подняв веки, Эльза улыбнулась мужу, присевшему около её ног. На колени ей легли цветы, и теплая большая рука нежно сжала колено. Растрогавшись от этой немой ласки, она протянула руку, и медленно провела ладонью по гладкой твердой щеке, а затем заткнула за ухо непослушную прядь растрепавшихся белоснежных волос.
— Где ты нашел такую прелесть?
На её вопрос Штейн неопределенно пожал плечами. Удовлетворившись его молчаливым ответом, Эльза принялась перебирать весенние первоцветы — желтые и фиолетовые пушистые ветреницы. Собирая их в букет, она слегка поглаживала нежные колокольчики. Прикосновение к ним доставляло ей почти чувственное удовольствие.
— Как ты себя чувствуешь, Эль? — тихо спросил Штейн, прижавшись щекой к её коленям.
— Не беспокойся, дорогой, все замечательно. Все живы и здоровы, и это самое главное, — она помолчала. — Правда, хорошо вот так сидеть на солнышке и ни о чем не думать? Есть в этом какая-то неизъяснимая прелесть… кстати тебе очень идет ватник. В нем ты выглядишь, как абориген, только дыр многовато.
— Чертовы мыши! Ничего съестного нельзя оставить в карманах, — с досадой проворчал Штейн, брезгливо разглядывая прогрызенную полу телогрейки.
Чуть заметно улыбнувшись, Эльза снова закрыла глаза. Откинувшись назад, она коснулась затылком бревен, нагретых на солнце, и после небольшой паузы буднично сказала: — Томас, я хочу, что бы ты знал, — я люблю тебя.
Не дождавшись ответа, она открыла глаза: рядом никого не было.
— Ну, надо же! Сбежал трусишка! — серебристо рассмеялась девушка, но все-таки приуныла, и её личико погрустнело.
«Хорошо, Томас. Я тоже никуда не спешу, пусть все остаётся как есть». Эльза поднялась на ноги и дорожка, усыпанная прошлогодней хвоей, привела её к входным дверям коттеджа. Оказавшись внутри, она настежь распахнула окна и двери. В большом холле первого этажа загулял жуткий сквозняк, со свистом унося из него застоявшиеся за зиму нежилые запахи. Прихватив по дороге немудреную вазочку, она налила в неё родниковую воду и, немного подумав, двинулась к спальне. Та показалась ей знакомой и одновременно чужой.
3
Морлоки (англ. Morlocks) — гуманоидные подземные существа-каннибалы. Изначально персонажи фантастического романа Герберта Уэллса "Машина времени"