–… Вюнш, работаешь над № 44518. Ты – главный следователь по этому делу. Отчеты мне на стол каждую пятницу.
«Это я уже слышал…»
После брифинга Вюнш подошел к Майеру и успел ему сказать, чтобы тот после допроса искал его в кабинете.
Спустившись в свой кабинет, Хольгер вновь раскрыл объемистую записную книгу и записал на полях мелким шрифтом: «мощная поддержка сверху – кто?». Кто мог сразу двух следователей отправить расследовать дело, которое уже давно мертвым грузом лежало в архиве? Кто имел для этого достаточно сил и, самое главное, зачем тот, кто эти силы все же имел, тратил их на расследование убийства в Хинтеркайфеке? Ответа на эти вопросы Вюнш не имел.
После этого Хольгер переписал свой план следствия на отдельный лист бумаги (возможно, план придется отдать Майеру), а кроме того, Вюнш не хотел выносить свою книгу для записей лишний раз из Управления, а общаться с Францем, возможно, придется вне пределов этого здания. Теперь, наконец, можно было начинать работать.
Отдел кадров Баварской полиции располагался на первом этаже здания Управления по левой стороне от главной лестницы. От центрального входа небольшую дверь со стеклянной вставкой – одну из немногих таких во всем Управлении – было почти не видно. Насколько знал Вюнш, в отделе кадров служили всего четыре или пять чиновников. Подойдя к двери, он через стекло увидел, что в просторном, но темном помещении был лишь один человек. Вюнш постучал и, дождавшись утвердительного кивка, вошел в комнату. Целью Хольгера в отделе кадров был архив сотрудников полиции, который охватывал период с прошлого века и до сегодняшнего дня.
– Здравствуйте, я оберкомиссар Вюнш из криминальной полиции.
Хольгер показал свои документы.
– Мне нужна информация о некоторых полицейских, служивших здесь ранее. Вы можете мне помочь?
Немного растрепанный человек в очках посмотрел на Вюнша, будто не понимая значения сказанных им слов. Через пару секунд взгляд прояснился и он сказал:
– Да, пожалуй, могу. Присаживайтесь, оберкомиссар Вюнш. Кто конкретно вам нужен?
– В середине 20-х годов в криминальной полиции работал детектив Георг Рейнгрубер. Насколько я знаю, он ушел в 26-м году по возрасту.
На заваленном листами, папками и записками столе чиновник, судя по табличке – его звали Ханс-Георг Либуда – нашел какой-то обрывок и начал записывать. Хольгер продолжил:
– Так же меня интересуют господа Юнгер, Хольц и Вебер. Они тоже ранее работали в криминальной полиции. Дитрих Юнгер перевелся в 31-м году. Имен господ Хольца и Вебера я не знаю. Все, что мне известно – это, что господин Хольц проработал недолго в 21-м – 22-м годах, а господин Вебер работал в Баварской полиции еще до Войны и умер в 25-м году. Кроме того, в начале 1920-х годов Баварская полиция сотрудничала с судебным медицинским экспертом Стефаном Баптистом Аумюллером – меня интересует его адрес, если это возможно. И еще – тогда же в Ингольштадте служили двое полицмейстеров, Носке и Рауш, их личные дела тоже были бы очень полезны.
Адрес Йозефа Шварценбаума Вюнш знал и так.
– Хорошо. Однако по какой причине вы запрашиваете информацию об этих людях?
– Расследование преступления.
– Номер дела?
– 44518.
«Видимо, так просто доступ к архиву отдела кадров мне не предоставят» —Хольгер ожидал такого поворота. Либуда подошел к большому стеллажу, заставленному толстенными книгами. Взяв одну из них, он вернулся за стол.
– Хорошо, оберкомиссар Вюнш. Распишитесь здесь.
Вюнш взял у чиновника перьевую ручку и расписался в указанной колонке. После этого свою подпись оставил Либуда. Закрыв книгу, он отнес ее обратно на стеллаж и, обернувшись к Хольгеру, сказал:
– Вам придется подождать некоторое время.
После этого чиновник подошел к небольшой дверце, которую Вюнш заметил далеко не сразу как вошел, и скрылся за ней.
«Проверка на качество работы отдела кадров – если архив в порядке, то поиск займет немного времени, нужно будет лишь пройтись по алфавиту, а вот если дела не сортируются, то у господина Либуды будет тяжелый день». Информация о полицейских должна была найтись обязательно, в том числе и о Носке с Раушем, а вот об Аумюллере могло ничего и не быть.
Шли минуты. Хольгер не знал, куда себя деть и от скуки стучал пальцами по столу, пытаясь наиграть «Лунную» сонату Бетховена – получалось не убедительно. Минут через двадцать дверца отворилась, и Либуда вошел, держа в руках стопку папок.
– Поработать с ними в моем рабочем кабинете вы, конечно, не разрешите?
– Сожалею, оберкомиссар Вюнш, но таков порядок.
– Понимаю. А место вы можете мне выделить?