— Правило свиданий номер два: парни, которые хотят видеть тебя в течение недели, стараются держать свои выходные свободными для кого-то получше. Все это знают.
— Может, ты прекратишь это говорить?
— Это факт.
— Откуда у тебя эти «факты»?
— Когда дело доходит до свиданий, я как мастер Йода — я просто знаю эти вещи. — Ханна пожимает плечами. — Теперь ты в курсе для следующего раза. Больше никаких свиданий в середине недели. Ты девушка, которая ходит на свидания по выходным.
Мои губы дергаются.
— Ладно. Буду иметь это в виду. — Я бросаю на нее взгляд, который говорит: «я не буду иметь это в виду, но все равно спасибо за совет». — Мне можно продолжать?
— Да, рассказывай. Как он выглядит?
Я хочу показать ей фотографии, но мне не нужно, чтобы она выходила в интернет и преследовала его, прежде чем у меня будет возможность сделать это самостоятельно.
Поэтому я просто говорю ей: — Он симпатичный.
Действительно симпатичный. Даже красивый в своем грубом виде, если его фотографии не лгут.
— Будь более конкретной. — Ханна каркает слово «конкретной», что сводит меня с ума. Но я не буду вдаваться в это прямо сейчас.
— Светло русые волосы…
Она прерывает меня протяжным: — Хммм…
— И что теперь?
Крохотное пожатие плечами.
— Просто я никогда не встречала парня со светлыми волосами, который показался бы мне привлекательным.
— Джей Би привлекательный.
— Минет привлекательный, ты хотела сказать? — Она хихикает, как тролль, которым она и является. — Мне придется поверить тебе на слово, поскольку ты явно не собираешься показывать мне его фотки.
— Если покажу тебе его фото, ты будешь преследовать его на каждом сайте социальных сетей, на котором сможешь найти.
— Верно, но я могу найти его и без твоей помощи. Ты уже сказала мне его имя и цвет волос, и сказала, что он борец. Мне понадобится три секунды, чтобы найти его.
— Тогда подожди, пока не останешься одна в своей спальне, ладно?
— Ладно. Я попозже выслежу его.
— И не надо мне об этом говорить, потому что я не встречалась с ним, и свидание может быть совершенно отстойным, и я никогда не захочу его больше знать. — У него еще есть время все отменить.
— Свидание не будет отстойным.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ты светишься, а ты никогда не светишься.
Я свечусь?
— Ну, спасибо.
— Я не могу лгать тебе, Скай. Ты светишься только тогда, когда на тебе тонны румян, а этого взгляда мы стараемся избегать. Румянец ни кому не идет, и меньше всего тебе.
— Ну, спасибо.
— Я хочу сказать, что ты практически выскочила из своей спальни, так что это должно что-то значить, да?
Ханна права.
Она знает, что я провожу большую часть времени, мечтая о своем будущем, где у меня есть все это. Партнер, карьера и — может быть, когда-нибудь — ребенок или двое?
«Мечтание — это пища для души», — говорила мне бабушка. — «Не скупись на свои мечты, Скайлар. Закрой глаза и представь…»
Закрыть глаза и представить себя где-то в другом месте никогда не было для меня проблемой, а вот твердо стоять на земле было. Оставаться сосредоточенной вместо того, чтобы отвлекаться.
Когда я была моложе, во время семейных поездок я сидела на заднем сиденье родительской машины и прислонялась головой к окну. Закрывала глаза и мечтала. Писала истории в моей голове, придумывала романы — если бы только я могла написать один из них. Я никогда не читала — слишком уставала от этого — поэтому мечтала в то время, пока мой отец вел машину. Часами сидела и думала — никогда не спала.
Мечтала.
Записывала в тетради. Блокноты.
Заметки, фразы и истории. Своего рода дневник, вымысел, сплетенный между страницами и словами.
Это, наверное, не очень хорошо, потому что... ну, вот она я.
Посредственные оценки.
Посредственная любовная жизнь.
Безнадежный романтик в мире, где парни больше вам не звонят. Они скорее отправляют сообщения на почтовый ящик. Или присылают фотки своего члена.
Честно говоря, я никогда не получала фотографии члена, что само по себе довольно оскорбительно.
Разве я не достойна фотки члена?
Как невежливо. По крайней мере, пришлите мне одно, чтобы я могла отреагировать с отвращением, рассказать всем своим друзьям, а затем удалить его.
Членофото, как однажды назвала это Бетани.
— Я очень взволнована.
— Куда ты идешь на это свидание в среду?
Боже, я даже не хочу ей говорить. Она будет судить Джей Би за его выбор, а потом будет судить меня за то, что я согласилась на это.
— Я не хочу говорить, — признаюсь я.
Ее брови взлетают вверх, а рот приоткрывается.
— Почему?
— Ты будешь осуждать меня.
— О, дорогая, я все равно осуждаю тебя. Потому что я твоя подруга, и это то, что делают друзья.
— На самом деле, это противоположно тому, что делают друзья, — смеюсь я, указывая на очевидное.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
Я знаю. Ханна — наименее осуждающий человек, которого я знаю, и одна из самых милых. Если я попрошу ее прийти на это свидание, она согласится. Если бы я попросила ее спрятаться в кустах в камуфляже, она бы это сделала.
Если попрошу никогда больше не произносить ни слова об этом свидании — что ж, она никогда этого не сделает, так что просить бессмысленно.
— Он хочет встретиться в «Макгилликади».
— «Макгилликади»? — спрашивает она так, будто неправильно меня расслышала, ее интонация указывает на недоверие. — В баре?
— Да.
— Закусочная рядом с кампусом, где устраивают дикие вечеринки и красят пиво в зеленый цвет, где какой-то парень напал на Тамару Стюарт в коридоре у туалета на первом курсе?
Тамара была в женском обществе Ханны, прежде чем перевелась в другой колледж.
— Та самая.
— В «Макгилликади». В баре.
— Здесь эхо?
— Ты ведь не серьезно? У этого парня есть шик?
Видимо, нет.
— Ты сказала, что не будешь меня судить.
— Но я же не знала, что он ведет тебя в дешевую забегаловку.
— В его защиту…
Ханна машет своей ложкой мороженого в мою сторону, почти ударяя меня по носу ее концом.
— Нет. Мы обе знаем, что это дерьмовое место для первого свидания.
— Может быть, и так, — неохотно признаю я. — Но мы обе также знаем, что все это может закончиться ничем, так зачем идти в приличное место и тратить время, если мы возненавидим друг друга?
— Ты получишь два очка за это замечание. Однако! — Ее ложка поднимается. — Как бы ни было. Есть места получше, чем ирландский паб. Буквально в любом другом месте, Скайлар. — Моя соседка по комнате облизывает ложку. — Значит, он либо планирует бросить тебя в середине свидания, либо у него есть друзья, планирующие сорвать свидание, либо он просто гребаный идиот. Как ты думаешь, какой вариант?
— Не думаю, что он идиот. Я думаю, что он парень.
— Давай не будем обвинять его пол в отсутствии профпригодности в свиданиях. Он, наверное, был на сорока любовных свиданиях с LoveU, и всех их водил в этот дурацкий бар.
— Джей Би не такой.
— Ты даже не знаешь его.
— Я начинаю узнавать его! Я пытаюсь! Это ты заставила меня скачать чертово приложение, Ханна!
— Но я не говорила соглашаться на «Макгилликади»! Это место с дешевой поддельной выпивкой! Там нет ничего приличного! Однажды владелец спросил Джессику о свидании. Ты знаешь, сколько лет этому чуваку? Сорок три! Он древний! Боже, омерзительно.
Может ли она быть более драматичной?
— Сорок три — это не древность.
— Да ладно. Моему отцу за сорок, Скайлар.
— Твоему отцу пятьдесят один, Ханна. Я была на его дне рождения.
— О.— Ее пузырь лопается.
— В любом случае, я бы почувствовала, если бы Джей Би был слизняком. Я бы уловила эту вибрацию. Мы болтаем уже почти целую неделю. Не думаешь, что я бы уже не поняла это?
— Наверное. Но все же — «Макгилликади»? Это место такое жуткое. — Её передергивает. — Я хотела сказать, что нам надо поговорить о том, что ты наденешь на свидание, но это… захудалый бар. Технически ты можешь и это надеть.
Ханна указывает на мои пижамные штаны кончиком ложки.
— Ладно, перестань драматизировать — там не так уж плохо.
— Нет. Но ты можешь законно носить это на своем свидании, и никто и глазом не моргнет.
Она делает очень важное замечание.
— Может, тогда просто джинсы и кокетливый топ?
— Топ? Я не хочу, чтобы ты что-нибудь подцепила. Ты знаешь, сколько ЗППП, вероятно, плавает там в воздухе? Весь этот герпес, ага, прямиком к твоей вагине.
Моя соседка по комнате не в себе.
Я даже не могу спорить с ней — она будет продолжать и продолжать, потому что если есть одна вещь, которую Ханна любит делать, это шокировать людей.
Делаю вид, что не слушаю ее.
— А как насчет той голубой рубашки, которая немного ниже? Она не слишком откровенная, вроде как идеально?