Волосы Джей Би все еще влажные и сильно нуждаются в стрижке, но это работает на него. Он спортсмен и выглядит как один из них — немного грубоватый, покрытый шрамами и синяками. Растрепанный и неопрятный.
Неряшливый, как любят большинство девушек в эти дни, только… не я.
Мне это не нравится. Он не в моем вкусе.
Когда Джей Би поднимает свой стакан, чтобы сделать еще один глоток того, что он пьет, я не могу не заметить, как Эйб пихает его локтем в живот.
Джей Би ставит стакан на стол.
Хм. Это странно, правда?
Задумчиво склоняю голову на бок.
Настороженно.
— Джей Би раньше был капитаном команды по борьбе, — сообщает Эйб, как будто внезапно стал личным секретарем Джей Би.
— Раньше был? — Ханна хихикает, и мне хочется ее отшлепать.
— Когда это было? — спрашиваю я и пинаю подругу под столом, чтобы она заткнулась, надеясь, что это ее голени коснулись мои пальцы.
— На втором курсе около пяти минут, — отвечает Джей Би, не вдаваясь в подробности.
— А сейчас ты на третьем?
— Ага.
Очень интересно.
— А как насчет тебя, Эйб? — Ханна обращает на него внимание, хлопая ресницами. — На каком ты курсе?
— Третий.
— Ты когда-нибудь был капитаном команды по борьбе?
— Нет. Никогда не имел такой чести.
— А чем еще ты занимаешься, кроме борьбы? Ты тусовщик? Часто выходишь из дома? — Ханна быстро задает вопросы, посасывая через соломинку содовую.
— Я много учусь — у меня нет времени на тусовки. Я уже несколько месяцев не был на вечеринке. — Он бросает взгляд в мою сторону. — Я, э-э, люблю готовить.
Это заинтересовывает мою соседку по комнате, и она наклоняется.
— Да? Что тебе больше всего нравится?
— Итальянская кухня.
— Зануда сам готовит себе пасту, — смеется Джей Би, ухватившись за возможность залпом допить свой напиток.
Ханна смотрит на него убийственным взглядом.
— Нет ничего занудного в том, что бы приготовить себе лапшу. — Она прикусывает язык. Я знаю, что ей хочется добавить оскорбление к концу своего предложения, но на этот раз она сдерживается. — Это очень мило. Большинству парней необходимо иметь жизненные навыки, а не просто быть симпатяшкой.
Ноздри Джека раздуваются.
— Ты только что назвала меня симпатяшкой?
Ханна фыркает. Потом пожимает плечами.
— Ничего переживешь.
О Господи.
— Ты всегда такая…
— Ладно! Кто хочет заказать закуски? — практически кричит Эйб, вытягивая шею в сторону официантки, которая не появлялась с тех пор, как приняла наши заказы на напитки. Нам нужно выпить. И еда. И рефери.
Ресторан полон, но не настолько, чтобы она могла игнорировать нас.
Ханна смотрит через стол на моего кавалера, скривив губы.
— У меня внезапно пропал аппетит.
В создавшейся ситуации я замечаю, как разворачивается наш разговор. Эйб не только предлагает темы большую часть времени, он еще и голосовой аппарат для них обоих. Похоже, у Джей Би нет собственной оригинальной мысли. Он — человек «да», согласный с каждым словом, исходящим из великолепного рта его соседа по комнате.
— Скайлар, крошка. — Моя соседка по комнате выскользнула из кабинки и встала рядом со столом. — Не хочешь присоединиться ко мне в дамской комнате на секунду?
Она только что назвала меня «крошкой»?
Все еще голодная, я смотрю на свою тарелку, теплую, наполовину съеденную еду, к которой едва притронулась слишком нервничая.
— Не очень?
Она закатывает глаза и натянуто улыбается. Хватает меня за рубашку и дергает.
— Мне нужна твоя помощь.
На кончике моего языка вертится вопрос: «С чем помощь?», но мне удается вовремя застегнуть молнию на губах.
Это уже четвертый раз, когда Ханна встает из-за стола с тех пор, как мы приехали сюда. Первый раз, когда она пошла в бар и дважды с Джей Би, чтобы найти музыку в музыкальном автомате.
— Не хочешь рассказать мне, почему ты такой провокатор? — шиплю я, когда она заходит в одну кабинку, а я в другую. — Неужели ты не можешь вести себя прилично хотя бы пять секунд?
Расстегиваю джинсы. Присаживаюсь на корточки над унитазом, чтобы пописать.
— Этот парень-кретин. Почему мы теряем здесь время? — Она громко и драматично вздыхает. — Давай уйдем.
— Мы не можем просто так уйти!
Я слышу, как расстегиваются ее брюки.
— Но почему?
— Это грубо! — практически кричу я, голос отдается эхом, отражаясь от кафельных стен. — У нас нет наших сумочек!
— Справедливое замечание.
— Джек-придурок, но это еще не повод, чтобы сбежать, не попрощавшись. — Я ищу конец туалетной бумаги, наклоняя голову, чтобы заглянуть под диспенсер. Нахожу и отрываю. — Ты трижды назвала его придурком.
— Потому что он придурок! И это я еще великодушна.
— Как мило с твоей стороны, — бормочу я, натягивая нижнее белье и джинсы, когда встаю, смывая унитаз носком ботинка. Присоединяюсь к Ханне у раковины, чтобы вымыть руки.
Она смотрит на меня через зеркало.
— Хочешь, я попробую дать тебе время с Эйбом? Я готова снова пожертвовать собой и вернуть этого идиота в бар, если ты хочешь остаться наедине с этим борцом-очаровашкой. Ты видела его руки? О. Мой. Бог.
Да, я заметила его руки. Большие руки. Сильные пальцы…
— Зачем?
— Ну. Ты ему нравишься. Джей Би — нет.
— Нет?
— Нет. Он самовлюбленный болван. — Она перестает сушить руки, поворачивается и тупо смотрит на меня. — Ты слышала, что-нибудь из того, что я только что сказала?
Кретин. Придурок.
Болван.
Это что-то новенькое. Я должна остановить ее, прежде чем подруга начнет выдавать новые, более творческие оскорбления, но мне любопытно посмотреть, куда это ее приведет.
— Да. Ты только что сказала, что я не нравлюсь Джей Би.
Ханна качает головой.
— Нет, Скайлар. Я говорю о той части, где я сказала, что ты нравишься Эйбу — критическая часть сюжетной линии. Этот парень красивый и горячий, и ты будешь идиоткой, если не вернешься туда и не пофлиртуешь с ним.
— Ты что, забыла? Я сейчас на свидании с его соседом по комнате!
Что, черт возьми, с ней не так?
— Ну и что? Я отвлеку этот мешок дерьма, с которым ты здесь, а ты познакомишься поближе с тем, кто не может перестать пялиться на тебя.
— Не смей, Ханна, я убью тебя.
— Всегда пожалуйста. Я согласилась на этот маленький фарс, который мы называем двойным свиданием в качестве одолжения. А теперь сделай себе одолжение — брось этого идиота ради парня, которому, кажется, ты действительно нравишься. — Она внезапно переключает передачу, смягчая свой подход. — Скайлар, каждый раз, когда ты открываешь рот, чтобы заговорить, он улыбается.
— Заткнись, он этого не делает.
«Серьезно?»
— Хочешь поспорить?
Да.
— Пфф. Нет!
Ханна прислоняется к стойке, которая каким-то образом стала полностью пропитанной водой.
— Держу пари, в следующий раз, когда ты заговоришь, уголки рта Эйба вот так приподнимутся. — Ее губы слегка подергиваются, изгибаясь в крохотной усмешке. Она постукивает кончиком пальца по уголку рта, чтобы показать мне, как он будет улыбаться. — Вот так. Ты поймешь, что я имею в виду — все, что тебе нужно сделать, это заговорить.
Я закатываю глаза. Она бредит.
— Ты иногда такая невежественная, Скайлар. Ты можешь вернуться туда и объявить парням, что у тебя месячные, а Эйб будет улыбаться как идиот. Ты ему точно нравишься, это не может быть более очевидным, но парень не собирается делать шаг — не с недоумком, сидящим там. Кодекс братана и все такое.
Был бы он увлечен мной, если бы я встретила его первым?
Он бы свайпнул меня в одно мгновение.…
Или он сказал это просто из вежливости? Он похож на человека, который знает, как себя вести — когда и что говорить, чтобы не задеть чьи-то чувства.
— Заключим пари, Скай. Ты увидишь, о чем я говорю.
Я бросаю на нее мрачный взгляд.
— Я больше не буду заключать с тобой пари.
Это будет не в первый раз — Ханна любит делать ставки. По большей части безобидные, чтобы оживить обстановку.
— Давай же. — Она толкает меня локтем и умоляюще сжимает руки. — Рискни.
— Все, что я делала в последнее время, это рисковала, благодаря тебе. Я не хотела загружать это глупое приложение, а теперь посмотри на беспорядок, в котором я нахожусь! — Я скомкала бумажное полотенце, которым вытирала руки, и бросила его в мусорное ведро. — Я на свидании с парнем, который совсем не похож на себя в интернете. Как будто он совсем другой человек!
Ханна игнорирует мои разглагольствования.
— Держу пари на мою машину.
— Твою машину?!
«Она что, с ума сошла?»
Ханна закатывает глаза.
— Я имею в виду, что ты можешь ездить на ней целую неделю. Ты не можешь забрать насовсем эту чертову штуку — я не сумасшедшая.
О.
И все же. Ее машина — конфетка, а моя — кусок дерьма.
— Ты же знаешь, что хочешь этого.