Выгибается вперед, пока его нос не прижимается к моему животу. Медленно проводит кончиком вниз к моему центру.
Ноги подкашиваются, мне не за что ухватиться, кроме его затылка. Я накручиваю прядь его волос на указательный палец, впиваясь ногтями ему в голову. Мои ноги сами собой раздвигаются на какую-то долю дюйма. Затем еще немного, когда рот Эйба нагревает кружево моего нижнего белья, а затем его язык. Зубы.
Закрываю глаза, голова откидывается назад. Вздох вырывается из моего горла, когда эти большие руки снова блуждают, большой палец левой руки немного цепляет кружево, чтобы его язык мог погрузиться в меня.
Другой палец присоединяется к вечеринке, раздвигая складочки.
Никто никогда не доставлял мне удовольствие, пока я стояла. Эйб полон «первых раз» для меня. Первый оргазм.
Первый парень.
Первая любовь.
Я даже не могу справиться с ощущением того, что происходит со мной прямо сейчас, не могу сосредоточиться на том, что чувствую, потому что есть парень, который доставляет мне оральное наслаждение, пока я стою над ним.
Я стою. Получаю наслаждение от оральных ласк.
Как я…
Что я...
— О боже, Эйб, думаю, что могу…. — Еще нет. Но могла бы.
Но нет, потому что парень останавливается, и это не хорошо.
— Ты не упадешь, детка. Я поймаю тебя. — Его руки снова на моей заднице, пальцы опасно близко к моей щели.
Я дергаю его за волосы, когда он сосет сильнее, зубы снова зажимают мой клитор, посылая импульсы по всему телу. Вращаю бедрами как порно звезда, когда он... когда он... немного качает головой, продвигаясь вглубь.
— М-м-м, — стону я, откинув голову назад. Ресницы трепещут так быстро, что я едва могу сосредоточиться.
Большой палец. Указательный. Язык. Зубы.
Мокро, влажно.
— Черт возьми, Скайлар, я мог бы ужинать твоей киской каждый вечер, это так чертовски вкусно.
«Моя киска вкусная, моя киска вкусная... да, это охренительно».
Дерьмо. Теперь я ругаюсь про себя.
Эйбу требуется еще несколько минут, чтобы заставить меня кончить — и когда он это делает, то тянет меня на себя.
Перекатывает меня на спину и оседлывает, наклоняясь для поцелуя.
Я чувствую свой вкус на его губах и языке, и мне это нравится. Он терпкий и солоноватый.
Ладно, хорошо. Это немного мерзко — но я не собираюсь говорить ему об этом, Парень получает от этого удовольствие. Я чувствую его эрекцию через штаны, твердую как камень у моей ноги.
Вместе мы толкаем его эластичный пояс вниз.
На нем нет нижнего белья, а я насквозь промокла.
Легко входит…
Легко выходит…
Я задыхаюсь, когда он скользит внутрь, все еще опухшая и чувствительная от моего оргазма.
— Ты такая мокрая, — стонет он мне в шею, обхватив руками голову, заключая меня в клетку своих рук. Обнимает меня. Раскачиваясь взад и вперед, взад и вперед... все глубже и глубже... каждый мускул напряжен. Каждый нерв оживает.
Наши тазы соприкасаются он так глубоко внутри…
— Черт возьми, о, черт, думаю, что сейчас кончу.
«Что?»
С остекленевшими глазами, я вот-вот кончу во второй раз и отчаянно хочу знать, каково это.
Он не может быть серьезным.
Не прошло и двух минут.
— Прости, — хмыкает он, все еще двигаясь во мне, кожа влажная.
Еще несколько толчков, и его горячий жар внутри меня. Я чувствую, как он наполняет меня, и восхищаюсь этому ощущению.
Еще несколько секунд, и его бедра замирают. Тело дрожит.
Парень выходит из меня, переворачивается.
Выдергивает руку из-под меня и кладет ее себе на глаза, член спокойно отдыхает, преждевременно израсходовав себя.
— Я даже смотреть на тебя сейчас не могу, — бормочет он.
— Почему? — Я смеюсь, целуя его в шею сбоку. Я вдыхаю его запах — он так хорошо пахнет и солоноватый на вкус.
— Потому что он кончил через одну минуту и сорок семь секунд! — кричит Ханна из своей спальни. — Я засекла время. Извините, ребята, я такая, какая есть!
— Господи Иисусе, почему она такая? — стонет Эйб, скривив рот.
— Не знаю, детка. Она просто такая есть.— Когда я провожу пальцем по его грудине, парень дрожит. — Но. Хорошая новость в том, что она за меня кого угодно прирежет. А теперь, когда она в команде Эйба, то и за тебя всех порешит.
— Она права! Перережу сук!
— Думаю, тебе нужна квартира с более толстыми стенами. — Эйб вслепую ищет свои штаны. Найдя их рядом с моей кроватью, натягивает на себя. — Ты переезжаешь ко мне. Джей Би выезжает, Скайлар въезжает.
Он шутит — конечно, шутит — но от этого у меня в животе все равно порхают бабочки.
— Звучит неплохо.
— Снимите комнату! — Ханна постукивает по стене чем-то вроде ложки.
— У нас есть комната!— Эйб и я оба кричим в ответ, смеясь, когда наши взгляды встречаются.
Ханна фыркает. Я буквально слышу её сквозь тонкие, как бумага, стены.
— Тогда идите в гостиную!
Так мы и делаем.
ЭПИЛОГ
Ханна
Три месяца спустя…
Меня тошнит от Скайлар и Эйба.
Ох, расслабьтесь. Не в тошнотворном, вызывающем рвоту смысле, я не собираюсь блевать. Просто... это заставляет меня хотеть того же самого для себя. Ревностное чувство возникает у меня в животе всякий раз, когда они в квартире.
Я хочу то, что есть у них.
Чертовски плохо, что половину времени я веду себя как стерва.
Парни ненавидят это.
Они хотят милых. Приятных. Сексуальных.
Я не такая.
Возясь с телефоном, я открываю приложение LoveU. Улыбаюсь, когда вижу новое совпадение. Снова улыбаюсь, когда открываю его профиль и читаю:
Рекс Гандерсон. 24.
«Йо-йо-йо дамы, я выпускник, вернулся в город на следующие несколько семестров помогать в спортивном здании и не возражал бы против вашей компании. Несколько вещей обо мне: веселый дядюшка для маленькой девочки (она на самом деле не моя племянница, но кого это волнует). Забавный. С работой большого мальчика. У меня своя квартира. Люблю всякое причудливое дерьмо. Предпочитаю треники и пижаму. Ты: старше 18 лет».
И это все? Все? Все, что он ищет, это кого-то старше восемнадцати? Имей хоть какие-то стандарты, чувак, даже если ты просто ищешь перепихона.
Все же.
Он довольно привлекателен, для тощего парня.
Я прикусываю нижнюю губу и свайплю, зная, что, вероятно, потом пожалею об этом. Пишу ему сообщение, потому что нет ничего хуже, чем ждать, что парень сделает первый шаг.
Я: о каком причудливом дерьме ты тут говоришь?.. Пытливые умы хотят знать.
RexG: ну, как обычно. Ужин, бары. Сыграть партию в гольф или две.
Я: в спортивных штанах?
RexG: Нет, ради этого я надеваю настоящие штаны.
Я: Хаки?
RexG: никто больше не носит хаки.
Я: конечно, носят, я видела вчера.
RexG: на ком?
Я: на моем профессоре литературы.
RexG: как я и говорил.
Я: Итак, я собираюсь спросить прямо, или это сведет меня с ума.
RexG: сделай это.
Я: что ты делаешь в этом приложении, здесь указано, что тебе 24.
RexG: И что? Мне только исполнилось 24. Это не древность.
Я: разве ты не слишком стар, чтобы ловить рыбу в школьном детском пруду?
RexG: я только что выпустился. Почему сразу так то?
Я: я должна была снять это с моей груди.
RexG: я проверял твою грудь раньше. Очень впечатляющая.
Я: какая гадость. Стой, даже не начиная.
RexG: почему?
Я: ты не можешь просто так говорить такие вещи. Это отстойно.
RexG: забавно, что ты упомянула об этом. Я никогда и не говорил, что джентльмен.
Я: ты выглядишь как один из них. Типа того.
Я: на самом деле ты выглядишь как огромный засранец.
RexG: Как насчет того, чтобы просто пнуть меня по яйцам и покончить с этим?
RexG: и ДЛЯ ЗАПИСИ я не фотогеничен и намного ЛУЧШЕ ВЫГЛЯЖУ ЛИЧНО.
Я: кто сказал?
RexG: МОЯ ГРЕБАНАЯ МАТЬ, Иисус, леди.
Я: черт, прости. У меня нет фильтра — я не пыталась быть стервой.
RexG: неважно, все в порядке.
Я: полагаю, ты собираешься заблокировать меня сейчас?
RexG: зачем мне это делать?
Я: потому что я веду себя как стерва — ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ НЕ РАССТАТЬСЯ СО МНОЙ?