— Константин Вячеславович делал что-то, что вызывало у вас такую реакцию? — спросила я.
— Да, делал. Он испортил мне жизнь, исковеркал мою судьбу. В принципе, он многим попортил кровь, но в случае со мной ему это удалось сполна. Я старше Константина на четыре года, но после кончины нашего отца Константин объявил себя главой семьи. А ведь ему тогда было всего пятнадцать лет. И вот он, по сути дела подросток, начал указывать мне, уже взрослой девушке, что я должна делать. Он беззастенчиво лез в мою личную жизнь, запрещал мне встречаться с теми парнями, которые мне нравились, но не нравились ему. Более того, брат указывал мне, как следует одеваться. Доходило до того, что он ездил со мной в бутики и сам выбирал мне одежду.
— А как вы реагировали на это? Вы пытались отстоять свое мнение, Валентина Вячеславовна? — спросила я.
— Пыталась, конечно, — горько усмехнулась женщина, — да что толку? Мама была на его стороне, и мне ничего не оставалось, как соглашаться со всем, что он говорит. Вот что касается Иннокентия, тут я согласна, младшему брату требовались наставления старшего.
— А какая у вас разница в возрасте? — спросила я.
— Иннокентию тогда было одиннадцать лет. Вот в его случае контроль был необходим. А я… Константин сделал из меня то, что уже не исправит никто и никогда. Я не имею своей собственной семьи и личной жизни. Я привыкла подчиняться Константину, я зависела и продолжаю зависеть от него финансово. Я вот вам сказала, что недолюбливала старшего брата, но на самом деле я просто его ненавидела.
— Ненавидели настолько, что не выдержали и убили его? — я решила спровоцировать Валентину.
— Нет, о чем вы говорите? Что я убила собственного брата? Нет, конечно! Почему вы так решили?
— Я сделала вывод из вашего рассказа о том, что вы ненавидели Константина Вячеславовича за то, что он манипулировал вами еще с юности. Вы ведь неспроста поделились со мной этой информацией, ведь так?
— Ну…
Валентина сделала паузу, потом продолжила:
— Да, я сказала, что ненавидела Константина, но сделала я это для того, чтобы вы знали об этом. Ведь я понимала, что мое отношение к нему так или иначе станет вам известно. Так вот, я бы хотела, чтобы вы о нем узнали из первых уст, то есть от меня. А не от кого-то еще. Потому что если бы кто-то посторонний рассказал вам мою историю, вернее, нашу с Константином историю, то вы бы пришли к выводу, что я просто притворялась, спрятав свое истинное отношение к старшему брату. Может быть, вы бы посчитали, что у меня был мотив. Мотив для убийства, понимаете?
— Понимаю вас, Валентина Вячеславовна, — кивнула я.
— Ну, вот. Поэтому я вам и рассказала. Для того, чтобы вы были в курсе.
«Хм… Довольно предприимчиво, надо сказать, повела сейчас себя сестра Константина Пантелеймонова», — подумала я, а вслух спросила:
— Скажите, Валентина Вячеславовна, где вы находились в тот момент, когда было совершено убийство Константина Вячеславовича?
— Где я была? — переспросила женщина. — Так здесь же! У себя в комнате.
— Поподробнее расскажите, Валентина Вячеславовна, — попросила я.
Валентина Пантелеймонова пожала плечами:
— Пожалуйста. С начала торжества я, естественно, была в «ракушке», там мы отмечали день рождения Константина. Произносили хвалебные речи, поднимали тосты за здоровье и успехи в бизнесе. Я была вместе со всеми приблизительно до двенадцати ночи, ну или около того…
Неожиданно Валентина замолчала.
— Что же было дальше, Валентина Вячеславовна? — спросила я.
Сестра Константина Пантелеймонова тяжело вздохнула:
— А дальше было то, что происходило всегда. Константин приказал мне идти к себе. «Тебе уже пора», — сказал старший братец. Я даже не стала возражать, привыкла уже за столько-то лет. Просто молча встала из-за стола и пошла к себе. В комнате я позвонила Виолетте, чтобы узнать, дома она уже или еще нет. А когда Виолетта сказала, что она нормально доехала и находится дома, то я легла спать.
— Подождите, Валентина Вячеславовна, а кто эта Виолетта? — спросила я, хотя от Алевтины Владимировны Броненосцевой я знала, что девушка является дочерью Константина.
Сестра Константина Пантелеймонова пришла в замешательство. Она вздрогнула и повела головой в сторону.
Интересно, что ее так взволновало? Молчание Валентины затягивалось. Вероятно, женщина судорожно придумывала, что же ей ответить на мой вопрос.
— Это моя племянница, — наконец сказала женщина и опустила глаза. — Виолетта — дочь Константина и Маргариты. Поскольку мой брат и его супруга довольно холодно относились к своим родительским обязанностям, то я сочла своим долгом заботиться о Виолетте.