За целый век в стране так и не сложилось особого архитектурного стиля, нет своего стиля и в кинематографе, в музыке и даже в носимой одежде. А вот стиль правления оформился. Этот стиль во многом определяет характер внутривластных отношений. А также отношений между власть предержащими и остальным обществом, и еще — отношений между отдельными группами внутри общества. Конечно, при каждом новом властителе поводы для арестов тысяч людей и содержания их под стражей менялись. То «плохое» социальное происхождение тому служило причиной, то пресловутые 10 колосков, унесенные с колхозного поля изголодавшимися селянами, то тунеядство…. Но везде почерк «управляющих воздействий» весьма схож. И в годы разгула демократии, либерализации общественной жизни и десакрализации властных институтов мы наблюдали более чем знакомое явление: тюрьмы распирались изнутри постоянно прибывающими бедолагами, укравшими с лотков булку или батон колбасы, а в это время активисты перестройки делили в кабинетах национальные богатства страны, обрекая миллионы людей на прозябание в хронической нищете и на вымирание.
Однако не следует обольщаться насчет раздраженных людей, которые взывают к справедливости и порядку, собираясь в различные общественные организации. Все эти организации непременно имеют свои штаб-квартиры только в Москве, а также сеть региональных филиалов. Причем руководство каждого регионального филиала чутко следит за изменениями настроений в Центре, регулярно ездит в столицу на всевозможные объединенные советы, съезды и прочие совещания или соборы. А вот самостоятельные контакты между региональными отделениями практически отсутствуют, несмотря на интернет, телефоны и прочие средства связи. Точно также ведут себя и СМИ. Например, в газетах и журналах, выходящих под эгидой нижегородской митрополии, подробно излагаются события, которые имели место быть в московском патриархате (Центре), в нижегородских епархиях. Но что происходит в соседних ярославской или рязанской митрополиях — не подлежит освещению. Точно также ведут себя многоразличные партии, и даже возрожденное дворянское собрание. Предводитель Российского дворянского собрания, конечно же, находится в Москве, и только там проходят съезды потомков древних родов. Тем самым, воспроизводится, скорее всего, бессознательно, модель жесткого унитарного государства, при котором отсутствовали «хордовые» связи, а вся хозяйственная, политическая жизнь была «завязана» на центральные ведомства: там и только там распределялись ресурсы, формировались программы и планы, только оттуда рассылались директивы и только туда направлялись отчеты. Работники предприятий, расположенных в одной промышленной зоне, давали подписки о неразглашении производственных секретов, к которым относилось буквально все, что происходило на предприятии, и не имели представлений, чем же заняты соседи за близстоящим забором.
Уже целый век страна неизменно пребывает в условиях войны с враждебным окружением, а также в условиях перманентного кризиса: то политического, то экономического, то демографического, то нравственного, то интеллектуального, то всеобщего. Когда обыватели удивляются или поражаются откровенной безмозглости проводимых реформ, то им не хочется думать о том, что «завоевания Октября» продолжаются или находятся «в диалектическом развитии». Но именно на этом настаивает родословная многих влиятельных в стране структур.
Относительно недавно «компетентные органы» отметили свой вековой юбилей: даже отчеканили по этому поводу соответствующую медаль. В торжественной обстановке награждали ветеранов ЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ, а также многоопытных сотрудников консульств и посольств, и еще — многоразличных осведомителей и прочих сексотов. Это может показаться странным, но после публикаций о массовых казнях, инспирированных «чекистами», а также их последователями, многие люди до сих пор гордятся тем, что сотрудничали с репрессивными органами и, по сути, сами являлись пособниками палачей. Это может показаться забавным, но люди, входящие в структуры агитпропа, созданного в сталинскую эпоху (Союз писателей, Союз журналистов, Союз кинематографистов, Литературный институт), до сих пор непоколебимо уверены в том, что эти структуры являются очагами культуры, а сотрудники этих структур сеют вечное, доброе, прекрасное, и не имеют ничего общего с «системой насилия» (именно так определил сущность государства Карл Маркс). Эти давно обмякшие «члены» привычно требуют от государства дотаций, льгот, административной поддержки, а когда государство принимает решение закрыть какую-нибудь «лавочку», то поднимают оглушительный шум и полыхают праведным гневом. Мол, погибнет Россия без кузницы литрабов или худруков, всегда готовых услужить власти. Для них производство агиток, рифмоплетение и сценоговорение, выдержанные в «нужном направлении» — это норма. Ведь именно этому учил их учителей и наставников усатый и в оспинах вождь, неказистый, как и вся политическая система, созданная под его началом.