Религия умирающего на кресте Бога в сознании многих людей наложилась на ностальгические воспоминания о гигантском государстве, бывшим сильным мира сего. Повсеместное отсутствие христианского воспитания вошло в соприкосновение с легализованной церковной атрибутикой, создав условия для причудливого сращивания восхвалений мученичества и палачества. Светлое чувство любви к ближнему в умах прасталов совместилось с установками непримиримой классовой борьбы и советского патриотизма. Советский патриотизм, прививаемый людям с младых ногтей, настаивал на том, что необходимо выявлять и разоблачать разрушителей государственной системы насилия.
С теневой стороной жизни знаком и каждый обыватель. С той стороны приходят к человеку бесы: в ее непроглядных глубинах сокрыто черное солнце, облучающее соблазнами мятущиеся души, подобно радиации. Человеконенавистнические воззрения клубятся в той стороне, дышат смрадом, но прельщают вседозволенностью и могуществом. Из века в век сатана рекрутирует в армию своих бойцов — адептов деструктивных сект, ведомых лже-пророками.
Кем быть? Во имя чего жить? — вот проклятые вопросы, отвечая на которые люди восходят на пики праведности или проваливаются в бездны злодеяний. Увы, проваливаться всегда легче, нежели восходить. Поэтому праведность единична, а злодеяния, как правило, имеют массовый характер. Но со злодеянием можно примириться и ужиться, увидеть в нем некий глубинный смысл. Любое самое гнусное преступление можно рассматривать всего лишь как часть правды. А полная правда заключается в том, что после распятия происходит воскрешение: после истязаний и поношений Назарянина христианство будет безудержно распространяться по многим землям, просветляя души миллионов людей. Вопиющая несправедливость может послужить отправной точкой для поисков правильной жизни. Жизнь действительно антиномична, и жестокая казнь способна предстать искупительной жертвой, принесенной во имя благоденствия грядущих поколений. Все эти противоречивые трактовки возникают из-за того, что кто-то смотрит на жизнь с солнечной стороны, а кто-то — с теневой стороны.
Ту, другую сторону можно трактовать как царство лжи. Но ведь ложь весьма органично вживлена в нашу действительность. Побегами лжи оплетены многие исторические события и личности: именно поэтому каждое новое поколение привносит в восприятие истории что-то свое, а что-то давно устоявшееся отвергает и находит убедительные доводы для своих отвержений. Очевиднее другое: ложь противостоит истине, как князь тьмы противостоит истоку божественного света. Но ложь — это не то, чего никогда не было, а всего лишь другой смысл, искажающий или извращающий смысл подлинный. Это смещение акцента, коверкающего произношение слова до неузнаваемости. Это камень, вкладываемый в руку, просящему подаяние, в виде напутствия: «Иди и убей своих обидчиков, доведших тебя до столь жалкого состояния». Это инъекция, вводимая в вену тяжелобольному, который верит в то, что его лечат и скоро вылечат. Лучшие люди из века в век героически борются с ложью, но окончательной победы никогда не достигают. Им порой только удается оттеснить ложь и тем самым сжать пространство теневой стороны жизни, но проходит какое-то время и это пространство вновь неудержимо расширяется. Возникают новые секты, новые приправы для каннибалических пиршеств готовятся на «политических кухнях», из новых благих намерений мостятся широкие дороги в ад.
Прасталы имеют свои догматы, придающие определенным событиям 40-х годов минувшего века сакральный смысл. Эти события оттеснили на задний план даже всемирно-историческое значение Великой Октябрьской революции, которая в годы перестройки «понизилась» в сознании широких социальных слоев до октябрьского переворота, целенаправленно переросшего в братоубийственную Гражданскую войну. Ленин, который на протяжении семи десятилетий был «живее всех живых», после обрушения тоталитарной системы буквально разлагался на глазах в качестве объекта почитания. И оказалась востребованной фигура Сталина, которого в середине XX в. активисты агитпропа именовали не иначе как «Ленин сегодня». Убитая большевиками царская семья обрела венок мучеников, загубленных преобразователями мира. Параллельно с этим процессом, в обществе актуализировались воспоминания о Сталине, как об Отце народов, создателе исправно функционирующего государственного аппарата, укротившего послереволюционную анархию и, конечно же, сохранились воспоминания, как о «главнокомандующем победы» в Великую Отечественную войну. Если места жестоких расправ над августейшими особами, великими князьями, иерархами церкви стали отмечаться Поклонными крестами, часовенками, а то и возведением храмов, то отдельные реплики, указы-приказы Сталина также стали складываться в целостный мавзолей, существующий лишь в воображении горячих приверженцев «сильной властной руки». Не будет лишним отметить краеугольные камни этого виртуального мавзолея.