Б. Пастернак, в качестве поэта № 1 молодого социалистического государства (столь почетное звание ему присвоили партия и правительство), не мог не знать, что за ним пристально наблюдают в Париже «компетентные органы». Благоразумно избежав встречи с пожилой женщиной, продолжением плоти которой являлся, поэт, столь ценимый советской властью, выдержал проверку на прочность и ничем не опорочил себя в глазах власть предержащих, угнездившихся в московском кремле. Б. Пастернак находился в расцвете лет, на пике своей карьеры. Он активно участвовал в создании Союза писателей СССР, регулярно публиковал свои сочинения в массовых изданиях, заседал в разного рода президиумах, правлениях на многоразличных слетах и конференциях — являлся «боевым штыком идеологического фронта», если прибегнуть к специфической лексике тех напряженных лет. Естественно, Б. Пастернак пользовался широким набором льгот, поощрений и преференций, которые советские власти предоставляли своим проверенным людям, и «поэт № 1» намеревался и в дальнейшем пользоваться всеми этими льготами, поощрениями и преференциями по завершении Всемирного писательского конгресса. Ведь в Париж он приехал, как официальное лицо, т. е. находился в служебной командировке, а эмигрантские круги являлись частью «проклятого прошлого», с которым советская власть покончила в заново отстроенном государстве раз и навсегда.
Б. Пастернак не был продолжателем традиций русской поэзии, заложенной в первой половине XIX в. блистательным триумвиратом (Пушкиным, Тютчевым, Лермонтовым), не считал себя и иудеем, хотя родился в еврейской семье. Он был ревностным адептом псевдоцеркви, в которую оформилось новообразованное советское государство, и могущество которой стремительно росло, подпитываясь плотью и кровью репрессированных людей, погибающих на каторжных работах. Он был встроен в государственный механизм в качестве «шестеренки», которую приводили в движение исторические решения партийных съездов, публичные выступления Сталина и ближайших сподвижников вождя. И, двигаясь в заданном властями направлении, Б. Пастернак сам приводил в движение другие «шестеренки», с которыми контактировал в ходе своей общественной и литературной деятельности.
В середине 30-х годов XX в. в Советском Союзе происходило замещение «ленинской гвардии» на сталинскую номенклатуру, более пригодную для решения задач индустриализации и повышения уровня обороноспособности страны. Период поругания русского общества, ниспровержения его столпов и устоев завершился ниспровержением самих осквернителей и поругателей. Советское государство поспешно очищалось от многих деятелей Коминтерна, от командиров, сделавших себе стремительную карьеру в годы гражданской войны, от первоначальных чекистов, старательно выполовших все «старорежимные элементы». Кроме того, тщательно уничтожались различные сектанты, упорствующие в своих заблуждениях и все рудиментарные проявления сословного и национального сознания. Кроме кулаков и нэпманов, в расход пошли все так называемые «крестьянские поэты», а также офицеры, которые старались поддерживать между собой связи, сложившиеся еще в царских полках. Создавалась новая историческая общность, существующая в новой топонимике, со своими символами и праздниками, ритуалами и капищами.
Миллионы репрессированных, погибающих от голода и непосильного труда, миллионы «лишенцев», влачащих жалкое существование на обочинах дороги к «светлому будущему», миллионы тех, кто старался не вспоминать о своем прошлом и своих родителях, а также о родственниках, уехавших за границу, составляли маргинальные группы советского общества, пребывающие в плотной тени. Но были и другие миллионы — тех, кто состоял в комсомоле или носил в нагрудном кармане заветный партийный билет, тех, кто числился в армии воинственных безбожников, в передовиках производства, кто занимал посты районного, городского, областного, республиканского или союзного уровней, кто был представлен к наградам и к почетным званиям. Все эти миллионы советских людей искренне верили в то, что строят принципиально новое общество. Они беззаветно, самозабвенно, совершенно бескорыстно отдавали все свои силы, энергию, жар своих пылких сердец всемерному укреплению первого в мире государства рабочих и крестьян. Именно под сенью этого уникального в истории человечества государства последующим поколениям советских людей предстояло жить в изобилии и гармонии, упразднив все перегородки и средостения: сословные, национальные, религиозные, культурные, доселе разводящие людей в тесные и затхлые отсеки беспросветной нищеты или в анклавы праздности и паразитического образа жизни. Скоро, очень скоро в «стране советов» не будет ни преступников, ни дармоедов: каждый человек сполна сможет проявить все свои способности и каждому справедливо воздастся по его трудовому вкладу в драгоценную копилку общественного благополучия.