Октябрьский переворот 1917 г., повлекший за собой невиданно-неслыханные жертвоприношения, понуждает нас пристальнее всмотреться в облик зачинщиков и вершителей зла, чтобы понять: Что это за люди? Откуда свалилась такая напасть на Россию? Это эссе о палачах, убивавших достойнейших людей, о растлителях молодежи, об оккупантах с пентаграммами на лбу, оставивших след своих сапог в душах миллионов людей. Автор сосредотачивает свое внимание на феномене марксизма, его истоках и сущности, на психологии разрушителей русского общества.
Данное эссе представляет собой попытку рассмотрения диалектики энтропии, ее притягательности для отдельных людей и социальных групп. А подлинные герои, кто решительно вставали на борьбу с агрессивным злом, кто не утратили достоинства и самоуважения за годы торжества мракобесия, будут упоминаться лишь мимоходом, от случая к случаю. Честь и хвала тем немногим столь замечательным героям! Но по истечении века после октябрьского переворота пришла пора назвать многие вещи и события своими именами и дать оценку действиям и поступкам тех, кто кичливо именовал себя «преобразователями мира». Именно об этих «преобразователях» и пойдет речь в эссе «Лживый век».
Февральская революция 1917 г (в дальнейшем «февраль») носила ярко выраженный антимонархический характер. Николай II по истечении двух с половиной лет тяжелейшей мировой войны оказался практически в полной изоляции. Его не поддерживали командующие фронтов, и даже рота почетного караула, состоящая из георгиевских кавалеров, отказывалась ему служить. Большинство фракций в Государственной думе настойчиво призывали монарха отречься от престола. В широких социальных слоях муссировались слухи о любовной связи императрицы с Распутиным, а после убийства оного — о том, что Александра Федоровна является немецкой шпионкой.
В России существовали и другие влиятельные силы, которые имели претензии не столько к Николаю II и его августейшей супруге, сколько к династии Романовых в целом. Прелаты РПЦ мечтали о возрождении патриархата и полной независимости от воли имперских властей. Старообрядцы рассматривали властвование Романовых, как «иго антихристово», памятуя обо всех гонениях, притеснениях и прочих несправедливостях, которые перенесли за три века правления этой династии. Националисты с окраин империи настойчиво хлопотали о своей суверенизации. Социалисты боролись за ликвидацию в огромной стране нищеты и бедности, в которых влачили жалкое существование миллионы людей. Женщины (особенно курсистки) активно выступали за равные с мужчинами избирательные права, за легализацию абортов и возможности учиться в университетах.
Схожие умонастроения будоражили общественность в Австро-Венгрии и в Пруссии и даже в Османской империи. Напряженные отношения между «трудом» и «капиталом» существовали в Великобритании и во Франции. Но социальный взрыв в самый разгар Великой войны прогремел именно в России, где раздражение отдельных групп населения и в войсках на текущую действительность достигло нестерпимого накала. В итоге, Хозяин земли русской, отрекся от престола. Революция началась и подобно стремительному половодью, вовлекала в свое бурление различные слои населения не только в столицах, но и на всей территории Российской империи.
Эти бурления вполне сопоставимы с аналогичными событиями европейской истории. Достаточно вспомнить, как английский парламент решительно настроился против своего короля, или как французские простолюдины стали врываться во дворцы и замки аристократии, забыв про почтительность перед благородным сословием. Приведенные аналогии содержат в себе потенции дальнейшего расширения смыслового пространства, если посмотреть на них сквозь призму войны, той войны, которую начинают помазанники Божьи, а завершают уже социальные низы, ведомые смелыми и решительными лидерами-вожаками.
Так война между Францией и Великобританией во второй половине XVIII в. сопровождалась огромными потерями с обеих сторон. Достаточно вспомнить, что от британской метрополии отложились территории в Северной Америке, которые стали называться США, а во Франции разразилась революция, в ходе которой взбунтовавшиеся «низы» казнили королевскую чету и несколько сотен аристократов. Бедствия и лишения, порожденные затяжной, изнурительной войной, ожесточили веселых, отзывчивых на чужое горе санкюлотов, которые не скупились на обвинения в адрес власть предержащих. Довольно быстро из народной толщи, взбаламученной революцией, проступил яркий полководец — Бонапарт Наполеон. Под его водительством, французы, подзабыв о первопричинах своего яростного возмущения, с еще большим энтузиазмом продолжили войну с Британией за мировое господство: заодно завоевали и всю континентальную Европу. Таким образом, революция оказалась всего лишь средством смены национального лидера. Наследственный монарх, представитель славной династии Бурбонов, был заменен на императора из простолюдинов, который решительно повел нацию к вершинам мирового могущества.