Совсем иной характер действий у оккупационного режима. Террор им необходим, чтобы подавить сопротивление наиболее дееспособных групп населения, оказавшегося в зависимости от нежданных пришельцев. Оккупанты, конечно, могут учитывать особенности менталитета местного населения, традиционные нормы поведения, но твердо устанавливают свои порядки и правила, нарушения которых имеют трагические последствия для ослушников.
Однако и оккупанты различны. Те из них, которые являются жителями греко-христианского мира, вольно или невольно придерживаются общепринятых взглядов на общество, религиозную жизнь, государственные институты, на сам феномен человека в качестве существа нравственного. Оккупация территории и, населения на ней проживающего, пришельцами другого мира, обычно носит более трагический характер: достаточно вспомнить судьбу империи инков, уничтоженной конкистадорами или судьбу греков, издавна освоивших побережье Босфора и Дарданелл и порабощенных турками-османами. Уместно вспомнить и судьбу самих евреев, попавших под иго всемогущего Рима.
Как показывает исторический опыт, узурпация власти обычно производится сравнительно узкой группой лиц под предводительством боевитого смельчака. Конечно, у него быстро появляются многочисленные приспешники, которых он привлекает на свою сторону разнообразными привилегиями и прочими преференциями. Но именно этот атаман определяет облик власти, стиль правления. Однако стоит такому диктатору-узурпатору серьезно захворать или умереть, или быть убитым явными — неявными врагами, и установленный им политический режим разрушается или кардинально меняется. Узурпация всегда кратковременна по историческим меркам. Именно поэтому петербуржцы или москвичи, в своем подавляющем большинстве, были уверены в том, что большевики будут изгнаны из столиц уже к лету 1918 г. Но получилось иначе.
Оккупационный режим устанавливается чужеземцами, инородцами, захватчиками и способен длиться веками, методично уничтожая или подавляя порабощенный народ. Так, ирландцы могут многое рассказать на эту болезненную для них тему. Оккупационный режим устойчив благодаря сильной метрополии, из которой исходит в качестве инструмента насилия. Убийство наместника-сатрапа — прокуратора-гауляйтора и его ближайших помощников отнюдь не приводит к ликвидации установленного режима: непременно появляется другой, более грозный ставленник, более жестокий надзиратель, более свирепый гарнизон, многократно усиленный метрополией. Однако у большевиков не было метрополии: идея радикального переустройства всего мира — вот их родина и драгоценная мать. Да, они были плоть от плоти международного марксистского движения, но само это движение осталось без единого координационного штаба: т. н. II интернационал распался, оказавшись не в силах противостоять ура-патриотическим настроениям воюющих держав. Но, в том-то и дело, что идеологи этого движения, как и его организаторы, привыкли к состоянию рассеяния и распыления, и каждая из разрозненных его частиц могла сколько угодно ждать нового сигнала, нового призыва к объединению, и, заслышав этот призыв, начать стягиваться к другому центру, а, фактически, все к тому же столь вожделенному Новому Иерусалиму. Спрут мог быть разодран на клочки и куски, но любой кусок был готов к тому, чтобы при стечении благоприятных обстоятельств, стать новым спрутом и генерировать новые щупальца со своими жадными присосками.
Действия оккупационных властей не обсуждаются завоеванным населением и тем более не могут осуждаться. Оккупанты сознают себя властным меньшинством, чуждым большинству, и постоянно готовы к подавлению любых признаков недовольства и возмущения. Оккупация — это система грубого, кровавого принуждения со стороны иноземных, инокультурных захватчиков над местным населением, лишенным права жить по своим традиционным законам.
Что касается марксистов, то, согласно их теории преобразования мира, в «светлое завтра» мог попасть лишь пролетариат, от лица которого «преобразователи мира» и установили диктатуру. Все остальные слои населения подлежали ликвидации или «перевоспитанию». Другими словами, насилие и только насилие могло быть наиболее употребимым средством властвования: ведь «переделке», «переплавке» и «отбраковке» подлежало не менее 95 % жителей России. От грандиозности предстоящих задач правящая верхушка находилась в состоянии эйфории. Пришло их время вершить историю!