— Насколько понял, легкий плавающий десантный танк, — подсматривая в листок в своей папке, ответил Лаврентий Павлович. — Вес — около четырнадцати тонн, вооружение — 30-мм скорострельная автоматическая пушка и противотанковый ракетный комплекс, броня защищает от любых пуль и осколков, экипаж — три танкиста, десант — семь бойцов в полной экипировке. Пока других данных нет.
— А это, видимо бронетранспортер БТР-80? Ого, какие огромные колеса, такой, наверное, по любому бездорожью пройдет, даже по нашему!
— Так точно. Рассказать подробнее?
— Не нужно, Лаврентий, сам прочитаю, грамотный, — ухмыльнулся в усы Сталин. — Ты мне потом свою шпаргалку оставишь, я и прочитаю. Там ведь про все подробно написано, и про этот бронетранспортер, и про гаубичные самоходки тоже, верно?
— Именно так, — кивнул народный комиссар, протягивая заполненный машинописным текстом лист бумаги. — Вот основные технические характеристики бронетехники. Внизу страницы — информация про собственное вооружение корабля. Но там ничего особенного. Носовая и кормовая двуствольные автоматические пушки калибром в пятьдесят семь миллиметров и реактивная установка вроде нашей «Катюши», это для поддержки высаживающегося десанта. Если немецкие пикировщики навалятся, без прикрытия не отобьется, потопят.
— Значит, мы этот замечательный корабль без прикрытия в бой посылать и не станем, — хмыкнул Иосиф Виссарионович, искоса взглянув на раскрытую папиросную пачку, и решая, не закурить ли. Решил повременить, уж больно интересную информацию принес Лаврентий.
— Найдется, кому его с воздуха защитить. Давай дальше, вот про этот корабль расскажи. Это что, какой-то крейсер?
— Не совсем, в будущем его называют сторожевой корабль или фрегат. Но по сути — ракетный корабль, несущий мощнейшее вооружение с дальностью в сотни или даже тысячи километров, так называемые «крылатые ракеты». Может наносить удары как по вражеским кораблям или подлодкам, так и по наземным целям. Вот он как раз отлично защищен от любых вражеских ударов, как с моря, так и с воздуха. После, гм, переноса, — услышав незнакомое слово, Сталин изогнул бровь, но уточнять ничего не стал, поскольку понял, о чем речь, — корабли атаковали два немецких торпедных катера, выпустив по ним четыре торпеды. Торпеды уничтожили с помощью реактивного бомбомета, а «шнелльботы» просто расстреляли из скорострельных многоствольных автоматов, причем один из них в прямом смысле перерубили пополам — там просто сумасшедшая скорострельность, чуть ли не пять тысяч выстрелов в минуту.
— А от воздушного нападения? — заинтересовался Вождь.
— На борту двадцать четыре зенитных ракеты. Ну, и эти шестистволки, видимо, тоже могут вести огонь по самолетам — с таким-то темпом огня! Кстати, у них даже своя авиация имеется, противолодочный и разведывательный вертолет, вот он, на одном из снимков.
— Понятно, — Иосиф Виссарионович выглядел донельзя довольным. — Вертолет — это, как я понимаю, автожир с вертикальным взлетом-посадкой? Хм, сразу два винта? Интересно.
— Так точно. Хотя более подробной информации пока не имеется.
— Какой полезный гость из будущего к нам прибыл! — хмыкнул Сталин, с видимым удовольствием все-таки закурив. — Очень полезный, а то наш доблестный Краснознаменный черноморский флот как-то не особо успешно себя проявляет. А вот эти «крылатые ракеты» — про них что известно? До Берлина, допустим, долетят?
— Пока информации нет, товарищ Шохин отдельно упомянул, что все данные по ним — крайне секретные даже в том времени. По крайней мере, передавать информацию по радио он отказался категорически. Кстати, отдельно он сообщил, что доставил из будущего новую информацию особой государственной важности, которую передаст лично вам, и которая не связана с данным, гм, инцидентом!
— Правильно сделал, молодец. Вот только звание подкачало, всего-то капитан. Нужно будет поработать над этим вопросом, Лаврентий, достойный товарищ.
— Поработаем, товарищ Сталин, — ничуть не удивившись, кивнул наркомвнудел, сделав пометку в блокноте. — Да и награду он за тот прорыв заслужил. Вместе с «морпехом» и остальными, разумеется.
— Согласен, — Иосиф Виссарионович сделал вид, что не заметил фразы «доставил из будущего новую информацию», решив отложить на потом выяснение, что имелось в виду. Но пометку в памяти сделал: получается, Шохин побывал в далеком будущем? В родном времени «морпеха»? Очень интересно, нужно будет с ним об этом поговорить. Только поговорить наедине, без лишних ушей, пусть даже самых доверенных. Одно дело, когда о будущем рассказывает тот, кто там родился и вырос, и совершенно иное — его современник. И Сталина интересовало именно мнение человека, случайно «провалившегося» на семьдесят лет вперед, причем, человека, которому он, очень вероятно, сможет доверять. Первые впечатления, незашоренный взгляд на события, объективный анализ обстановки, личное мнение о происходящем в стране, в которую, по не до конца пока понятным для него причинам, превратился его Советский Союз, величайшая на планете Держава, которую он строил едва ли не с нуля…
Снова взяв в руку фотографию СКР, Иосиф Виссарионович несколько секунд рассматривал понравившийся ему корабль, затем вслух прочитал название:
— «Адмирал Григорович». Это который? Тот, что последним морским министром Империи был?
— Он, — кивнул Берия. — Смещен в семнадцатом приказом Гучкова. Умер во Франции в тридцатом, куда уехал на лечение шестью годами раньше. Перед тем несколько лет работал в Морском архиве. Перед Советской властью чист, настоящий патриот своей страны.
— Понятно. Достойный человек, повезло. А то б назвали его потомки как-нибудь… гм… иначе, разбирайся тут, как поступить, — ухмыльнулся Вождь. — А что за маленький кораблик? — морщась от попадающего в глаза табачного дыма, Сталин повертел в руках последний снимок.
— Малый ракетный корабль «Грайворон» класса «река-море», — с готовностью ответил Берия. — Самое удивительное, несмотря на размеры, тоже несет на борту восемь крылатых ракет! И имеет достаточно серьезную защиту от вражеского нападения, практически такую же, как и на фрегате — стомиллиметровую артустановку, двенадцатиствольный автомат и пусковую зенитных ракет.
— Маленький, да удаленький, — кивнул Иосиф Виссарионович. — Выходит, у нас как минимум шестнадцать этих самых «крылатых ракет»? Очень хорошо, мы найдем им достойное применение. Думаю, фашистам понравится наше новое оружие, да.
Помолчав и затушив в пепельнице папиросу, Иосиф Виссарионович продолжил:
— Значит, так, Лаврентий. Все материалы оставь мне, я с ними еще поработаю. За Шохиным немедленно выслать самолет. Делай, что хочешь, пусть его хоть одна эскадрилья прикрывает, хоть три, хоть целый истребительный авиаполк, но на этот раз он должен до Москвы благополучно долететь! Вместе с документами!
— Так точно. А что насчет «морпеха»?
— Этот десантный корабль… он ведь к нему приписан, я правильно понимаю?
— Да, это его корабль, — подтвердил народный комиссар, еще не совсем понимая, к чему ведет собеседник.
— Вот и не нужно товарища старшего лейтенанта зря отвлекать, я так полагаю, ему есть, чем со своими бойцами заняться. Объяснить, так сказать, на личном примере, что всем им вскоре предстоит с фашистами сражаться. Он нам и так очень сильно помог.
— То есть… вы считаете, что мы должны отправить наших… гм… гостей в бой?! — опешил Лаврентий Павлович.
— А что ты предлагаешь? — деланно удивился Вождь. — Держать их в тылу? Наш «морпех» отлично воевал, и не раз доказал, что он не только отлично подготовленный командир, но и патриот своей Родины, как бы она не называлась. Помнишь наш первый разговор? Тот, когда я сказал, что мы ему звание не присваивали, и он должен сперва доказать, что достоин быть советским командиром? Так вот, он доказал, и не раз! Вот пускай и остальные тоже докажут, что тоже достойны сражаться плечом к плечу с нашими героическими красноармейцами и краснофлотцами! А там и посмотрим, как дальше поступить. Все, Лаврентий, мне нужно немного успокоиться и подумать. Займись самолетом, к утру твой сотрудник вместе с грузом должен быть в Москве. Любой ценой… и на этот раз отвечаешь лично!..