Рам Янка
М@рковная история (СЛР, миди)
История о том, как из спонтанного совместного "родительства" может вырасти приличная Марковка и крепкие чувства. Итак, Марк, Марковка, Катерина и осенний дождь.
Пролог
Потерять зонт в осенний пасмурный день — это не то, что может простимулировать мой привычный сплин по дороге с работы домой. Дождь из события философского вдруг превращается в событие обывательское, не слишком впечатляющее романтикой.
Зонт, вообще-то, в моем списке вещей первой необходимости. Без его волшебного участия из загадочной барышни я превращаюсь в помесь облезлой кошки с пандой. Тушь…
И если температура будет падать с такой же целеустремленностью, с какой я спешу в свою новую уютную квартирку, то, боюсь, степень моей гибридности будет только расти. Возможно, к кошке с пандой добавится еще и пингвин.
И я тороплюсь в попытке уменьшить количество свидетелей моих генетических превращений, связанных с потерей такого ценного артефакта, как зонт.
Ногам непривычно двигаться новым маршрутом. Непривычно и мокро. В вечернем сумраке, особенно в подворотне моего нового дома, под гладкими лужами спрятано много сюрпризов еще не исследованного мной рельефа. И я в эти сюрпризы проваливаюсь, нелепо взмахивая руками и пошатываясь. Прямо как пингвин!
Дождь усиливается, превращаясь в шумящую пелену. Можно больше не торопиться, я уже насквозь, до трусиков. И мне немного досадно, что факт моих мокрых трусиков никак не связан с вмешательством какого-нибудь… интересного, надежного, сексуального, воспитанного… кем бы он мог быть? Быть может, психиатром или хирургом? В ком я там обычно нуждаюсь чаще?
Плечи немеют от холода, отвлекая меня от совершенно бесперспективных фантазий. В свои не слишком солидные двадцать два я уже давно поняла, что если надежный, то неинтересный, а если сексуальный, то нарцисс и хам! А если вдруг все это вместе (о, чудо!), то есть классический подвох — неискоренимо женат. Есть вещи несовместимые. Это надо принять. Я до сих пор не могу. И поэтому спешу одна в совершенно пустую квартиру.
До подъезда остается всего ничего. Делаю шаг на ступеньку крыльца. И вскрикиваю от испуга, когда совершенно неожиданно сзади, опережая мою руку, на ручку двери ложится мужская. Я хватаюсь за сердце, замирая на крыльце перед открытой дверью.
Реально испугалась!
— Вы собираетесь заходить?
— Собираюсь.
— Так соберитесь! Мокро…
Какой хам! — цокаю языком, даже не оборачиваясь, чтобы оценить его нетерпеливую персону. Наверное, вполне сексуальную, если судить по тембру голоса и закону подлости, который не дает совпасть в мужчинах вожделенным мною качествам.
Не оборачиваюсь я еще и потому, что не очень-то горю желанием демонстрировать этому голосу мою «панду». Вот еще! Достаточно ему торца моей «облезлой кошки» и заднего вида «пингвина», ведь он шел следом за мной.
— Вы зайдёте или нет?
Делаю шаг в подъезд, запинаясь о непривычный порожек.
Не хватало еще упасть ему в ноги и покаяться в моей неторопливости на крыльце!
Но он ловит меня под локоть.
— Что ж Вы такая рассеянная?
— Немного теряюсь, знаете ли, когда неожиданно из темноты выскакивают мужчины.
Вытаскиваю локоть из его крепкой хватки.
Идти по лестнице вверх под его взглядом несколько неловко. Так обычно бывает, когда хочется нести себя королевной, но то запнешься, то качнешься, то еще какая нелепость приключится, как назло! И со мной это все приключается целых два пролета. Я живу на втором. И мой новый знакомый тоже. Он останавливается у соседней двери, доставая ключ.
Отлично…
— Мяу… — такое тоненькое и жалобное, что моё и так встревоженное сердце сжимается.
Опускаю глаза вниз.
О. Родственник. Только очень мелкий. А так, такой же рыжий и мокрый, как я. И даже так же трясется от холода, жалобно глядя на нас. На него капает с моих волос и капюшона хозяина тех ботинок, о которые мелкий пытается тереться.
— Мяу…
— По-моему, он признал Вас, как хозяина, — пытаюсь я улизнуть от неотвратимой ответственности.
Но мелкий хитрец тут же переходит на мои туфельки со своими нежностями.
— Мяу…
— Да? А по-моему, он из Вашей семьи. Сходство очевидно… — проникновенно добавляет он мне на ухо.
Котенок мокр, худ и жалок.
Нет, ну какой хам, вы только посмотрите!
— Нет, нет! Я не могу.
— Вам придется. На меня совершенно нельзя положиться, я склонен внезапно исчезать.
Ненадежный! — отмечаю я про себя. — Зато, наверное, интересный или неженатый.
— Я подам на алименты! — со вздохом подхватываю родственника с холодного бетона.