— Это совсем не всё. Время уже кончается, а ещё не решил, кому передавать права опеки.
— Повторяю вопрос: А я здесь причём?
Непонятливую изображает. Актриса тоже не из последних. Это-то в нагрузку ко всему прочему!
— Она должна расти у кого-то из своих. А я никого не могу выбрать. Я не собираюсь давать оценку поступкам моей дочери, и не собираюсь касаться твоих отношений с ней. Но девочка не должна расти сиротой, что бы там не думала моя бешеная доченька.
Бестия пристально взглянула на императора. «Мне что ли он её хочет отдать? А с чего? Не понимаю. Родни же у него до чёрта, в конце концов, есть ещё Софи. А я… Почему я?» Так она и сказала.
— А почему ты выбрал меня?
— Вспомнил твою фразу, что ты очень не любишь, когда кто-то повторяет твои ошибки.
— Закроем эту тему. — и в голосе Кэрдин лязгнул металл.
— Это да или нет?
Бестия закрыла лицо руками. Поздняя ночь. Она так устала. А теперь ещё и это.
— Башка раскалывается. Ни черта я сегодня не соображаю. В общем, дай подумать пару дней. Мне ведь для полного счастья только полугодовалого младенца и не хватало.
Глава 3
Битый час торчит в приемной губернатора. Принимать не спешат. Ну барство из местных властей прет. Знакомая картина. Небось, скажи кто она… Давненько не видала плясок угрей на сковородке. И сейчас смотреть вовсе неохота. Пока…
Пока от вокзала сюда добиралась, насмотрелась кое — на что. Одни заголовки местных газет чего стоят. Шрифт уж больно интересный. Угловато-заострённые буквы здорово походят на старинные мирренские. Да и статейки на тему возвращения священной земле Юго-восточного региона исторического наименования наводят на грустные размышления. Равно как и переименование местных органов власти в министерства. Шевроны у местных полицейских на рукавах тоже интересные — с изображением местного флага. А ещё тут с имперским языком какие-то проблемы. Только «Не разумею» и слышишь. На местном Марина ничего не спрашивает из соображений гордыни. В конце-концов: у нас же один государственный язык. Ладно, перед губернаторским дворцом государственный флаг хоть присутствует.
Но присутствуют ли мысли о целостности империи в башке губернатора?
Пока шла до приёмной, да разглядывала обстановочку, раз двадцать пожалела, что не служит в контрольном отделе Минфина. Сотрудникам этого отдела точно сюда не помешает заглянуть. С проверочкой. А от местных пальм в кадках крепко воняет. Хищением государственных средств в особо крупных размерах. И на коврах заметно. А про мебель уж и говорить нечего. Понятно, почему губернатор в первых рядах борцов за культурную автономию (а между строк читай- независимость). Пока над тобой небезызвестным мечом нависает имперская безопасность, нет-нет, а будешь опасаться слишком уж явно казенные средства в свой карман перекладывать. Глядишь, и отвечать придется. А раз ты глава свежепровозглашонного государства — то и спросу с тебя никакого.
Лица встречных чиновников тоже говорят о многом. В первую очередь об экспериментах какого-то спятившего учёного по оживлению заспиртованных уродов из столичных музеев. Похоже, в основном из того отдела, где анацефалы хранятся. Как ни странно, опыты частично удались. Двигательный и хватательный рефлексы развились даже чрезмерно. Остальные так и остались на зачаточном уровне.
Марина демонстративно, аж челюсти хрустят, зевает. Со скуки разглядывает висящий в приёмной губернатора портрет императорской фамилии. Исполненная известным художником копия одной довольно много публиковавшейся где надо и не надо, кажется ещё довоенной протокольной фотографии.
Тоже мне, святое семейство, блин. Сейчас человек даже с самой богатой фантазией не сможет провести параллели между ней самой и кем-либо из лиц, изображённых на картине. Однако, вот она там, присутствует. Как часто бывает, на подобных произведениях, «августейших» детей изображают почти взрослыми. Ну, Софи — то ладно, на подобный портретик не обидится, ибо выполнен далеко не бездарно.
Но дата в углу картины стоит. Семь лет назад. И двадцатилетняя Марина, изображённая на картине — плод буйной фантазии художника. А у не живописной Марины чуть ли не болезненная страсть к критике всего и вся. Произведение само напрашивается. Ну не красавица она, и никогда не была. А в ту что на картине влюбиться с первого взгляда можно. Она-то на этакое эфемерно — воздушное существо не походила никогда. Тут только крылышек, нимба и полупрозрачных одежд не хватает! (Вот бы здорово она смотрелась в полупрозрачном! С её-то мускулами, шрамами да татуировками!) Воплощение красоты, женственности и прочих положительных качеств. Которых не имеется.