Освобождаясь от «попоранистских» иллюзий, Садовяну развивает идею «боярского греха». Если в его ранней одноименной повести этот грех изображался как аморальный, антигуманный поступок одного человека, попирающего достоинство другого, то в романе «По Серету мельница плыла» (1925) уже само существование боярства, помещичьего класса, владеющего землей, предстает как «грех» общественный, в силу которого утверждается социальная несправедливость. Создав образ «настоящего боярина» Филоти, эксплуататора и мота, садиста и сибарита, Садовяну одновременно показал и неизбежный процесс замены одних угнетателей другими. Разорившийся Филоти продает поместье разбогатевшему кулаку Чорней. «Вода и бояре катятся вниз», — лаконично и безжалостно подводит итог Чорней[14].
Противопоставляя боярству и другим мироедам народ, а «боярскому греху» идею мести, Садовяну создает сюиту новелл «На постоялом дворе Анкуцы». Сюита состоит из поэтичных рассказов о разных случаях из народной жизни, которые вспоминают перед собравшимися рэзеш Ионицэ, монах Герман, коробейник Леонте, пастух Моцок и др. Рассказы сливаются в единую поэму о народе, каждый рассказ как бы освещает одну из сторон народного характера (жажда справедливости, оптимизм — «Государева кобыла», отчаянная отвага — «Хараламбие», вера в чудеса и земную любовь — «Змий», «Колодец под тополями»), сложность и вместе с тем цельность его. Центральным в этой сюите, так же как главной из черт народного характера, представляется жажда справедливости и возмездия, выраженная в рассказе «Суд обездоленных». Вновь обращаясь к временам гайдуков, мстителей за народные слезы и угнетение, Садовяну создает картину народного суда. Не кто иной, а гайдук, по прозвищу Василе Великий, призывает крестьян: «До самого страшного божьего суда не находим мы правды ни у исправников, ни у Дивана. Так будем сами, своими руками творить суд и расправу. За женщину мы тебя прощаем, светлейший боярин, но мы дрогли на морозе, с головой, втиснутой между кольями плетня, мы стояли по щиколотку в ледяной воде, наши ноги были забиты в колодки, глаза наши выедал дым от перца, и кашляли мы так, что душу выворачивало. Ты сек нас арапником, вырывал нам ногти. Ты отравил всю нашу жизнь, и каждый день мы вспоминаем об этом, не находя себе ни утешенья, ни избавления! Мы здесь, боярин, чтобы за все отплатить тебе сполна!»
Эта же тема отмщения звучит и в повести Садовяну «Секира» (1930). Несмотря на то что время действия этой повести относится к далекому прошлому, сам мотив неизбежности расплаты за злодеяния был воспринят фашиствующими молодчиками как прямой выпад писателя-демократа против них, недаром румынские легионеры прислали автору разрубленный топором экземпляр этой книги с угрозой расправиться с ним, как с его сочинением.
Хотя и «Постоялый двор Анкуцы» и «Секира» весьма далеки от романа Ливиу Ребряну «Восстание» как художественные произведения, но тема отмщения за преступления против народа, отмщения неизбежного и закономерного, сближает их и ставит в один ряд.
Ливиу Ребряну (1885–1944) родился в семье сельского учителя в Трансильвании, которая до 1918 года входила в состав Австро-Венгерской империи. На собственные средства получить образование было очень трудно, и юноша должен был пойти в военную школу. Став офицером, он через два года выходит в отставку, чтобы заняться литературным трудом. Румын, выросший в Австро-Венгрии, Ребряну прежде всего ощущает на собственном опыте национальный вопрос: в австрийской армии ему часто дают понять, что он «неполноценный» офицер, поскольку он румын по происхождению, а когда он перебирается в Бухарест, австрийские власти добиваются его высылки обратно и сажают в тюрьму, якобы за нелегальный переход границы. Именно национальный вопрос, столь остро стоявший в таком лоскутном государстве, каким была Австро-Венгерская империя, помог создать ему острый антивоенный, антиимпериалистический роман «Лес повешенных» (1922), который закрепил за ним одно из первых мест в румынской литературе. Но все же наиболее сильными из всего многообразного творчества Л. Ребряну являются два его «крестьянских» романа — «Ион» (1920) и «Восстание» (1932). В романе «Ион» Л. Ребряну подходит к крестьянину не с сочувствующих, «попоранистских» позиций. Ребряну стремится объективно рассмотреть проблему «власти» или «жажды земли». Он берет крайний, но вместе с тем не столь уж редкий случай в деревне, когда пресловутая «жажда земли» настолько овладевает крестьянином, что он теряет всякое человеческое лицо. Ион Гланеташу от рождения волевой, целеустремленный и даже незаурядный парень. Но в условиях деревни он может проявить свои способности и волю только в одном — во что бы то ни стало приобрести землю. Его цель обусловливается тем, что сам-то он нищий. Для Иона Гланеташу стать землевладельцем означает стать человеком, но Ребряну показывает, как именно на этом пути Ион и теряет человеческое обличив. Приобрести землю бедный парень может, только получив ее в приданое. И Ион отвергает девушку, которую любит, потому что она бедна и брак с ней не приведет его к желаемой цели. Ион идет на то, что соблазняет невзрачную дочку богача Ану. Обесчестив ее и выставив на посмешище, он вынуждает отца отдать за него дочь, а вместе с нею и солидное приданое. Ион разбогател, но от этого он не становится человеком. Все человеческое в нем превращается в бесчеловечное. Тоскуя по своей юношеской любви, по Флорике, он своим полным равнодушием, пренебрежением доводит Ану до самоубийства. Не посчитавшись с Аной, он и потом полагает, что сила, удвоенная к тому же богатством, не знает препятствий, а потому он может «вернуть» себе Флорику, сделать ее своей любовницей. Муж Флорики убивает ослепленного своим «всемогуществом» Иона, а земля его отходит к местной церкви. Психологический роман Ребряну по мере развития действия превращается также в роман социальный, наглядно показывающий, как калечит и уродует человека низменная жажда собственности. Но Ребряну далек от того, чтобы видеть в каждом крестьянине Иона Гланеташу, который остается для него воплощением личного стремления к наживе, к богатству.