жилые дома...
Асфальт покрыл не только центральную (официально названную
“проспектом”), но и ряд соседних “рядовых” улиц. Над главной рекой
поднялся постоянный железобетонный мост: теперь можно было всегда
спокойно и легко переехать или перейти на “бухарскую сторону”. ..
Горожане, кажется, серьезно поверили в свое счастливое, радостное
будущее..
С откровенным восторгом встретили сообщения об “околоземных”
полетах Ю. Гагарина и Г. Титова, В. Терешковой и В. Быковского: уральцы
рассматривали эти события как некий знак наступления новой жизни. И
даже “исчезновение” животных (прежде всего коров), бывших для многих
горожан одним из постоянных и проверенных источников их
благополучной жизни, теперь рассматривалось иначе - лишь как “активная
борьба” местных властей за современный, культурный Уральск..
Но, к сожалению, жизнь менялась положительно как -то медленно и
незаметно..
“Бездомные” учителя и врачи по - прежнему лишь надеялись в
скором времени стать владельцами квартир. Ее ждал и старший брат.
Соглашаясь работать в училище, Владимир, конечно, рассчитывал, что
быстро получит столь необходимую и желанную “жилплощадь”, некогда
обещанную директором. Но замполиту не везло: прошло более пяти лет - в
бесконечных заботах и тревогах, а нелегкие разговоры о квартире по -
прежнему оставались лишь “беспредметным сотрясением воздуха”.
Как стало известно, городское руководство совсем не беспокоило
положение дел в строительном училище. О нем, по мнению председателя
ГорИсполкома, обязано думать и проявлять заботу министерство,
расположенное далеко от Уральска, - то ли в Москве, то ли в Алма - Ате.
Но и столичных чиновников совсем не интересовали и не волновали
“жилищные проблемы” преподавателей и мастеров провинциального
училища... Борису в местном Совете объяснили: если директор хочет
получать квартиры для своих сотрудников, то обязан перевести
определенную ( значительную) сумму в “фонд строительства”... Но таких
денег училище не имело и вряд ли когда - либо будет иметь ...
“Квартирный вопрос” превратился в постоянный, болезненный для
Владимира и его жены. Разговор о нем обычно начинала Людмила,
уставшая, по ее словам, от постоянной тесноты в “вашем” доме, от
требований свекрови поддерживать чистоту и порядок в комнатах. Жена
настойчиво предлагала свой “вариант” семейной жизни: “...Давно пора
жить отдельно... Давай снимем рядом с твоей работой комнату или
339
небольшую квартиру...” Но Владимир не соглашался с ней: ”... Где мы
найдем деньги, чтобы платить хозяевам? Да и родителей обижать не
следует...Ведь они привыкли, что мы всегда рядом...Бабушка любит нашу
дочку и помогает тебе ухаживать за ней... ” Объяснение мужа Людмила
нередко встречала насмешливо: “...Ну, что ж... Хорошо... Пусть так.. Но
ведь Костя по - прежнему будет жить здесь, вместе с родителями. Он
один.. Ему намного легче и проще, чем нам...”
После резкого разговора, похожего на небольшую ссору супругов, она
решила действовать решительно, не обращая внимания на Владимира:
“...Мы теперь станем жить у моих родителей...Наша квартира просторнее,
чем ваш дом. Да и с Ларисой там будет полегче, чем здесь: ее можно
оставлять с сестрой...” Что мог сказать муж в ответ на слова жены? Только
еще раз вспомнить старое обещание, в которое уже и сам давно не верил?..
Видимо, после разговора с дочерью тесть предложил зятю одну из
комнат в своей квартире: “...Поживите пока у нас. Когда получите свое
жилье, будете отдельно... Тамара (одна из сестер Людмилы) переехала к
мужу.. Так что можете чувствовать себя спокойно и свободно...” У
Владимира не было выбора: какого - либо другого решения предложить он
не мог, ссориться с женой не хотел...
Начался новый “этап” в жизни его семьи, радостный и легкий - для
Людмилы, непривычный - для Владимира...
... Родители, конечно, были серьезно обижены (нет, не обижены, а
оскорблены) решением старшего сына уехать из с в о е г о дома в “чужую”
квартиру... Мама обвиняла в происшедшем невестку, но не произнесла ни
одного ”громкого” слова в ее осуждение, хотя и было заметно, что она
болезненно переживает “равнодушное” поведение Людмилы... Отец же
открыто упрекал Владимира в неблагодарности: “... И какого рожна тебе