Яик Горыныч, сохранившиеся лишь в его грустных воспоминаниях и
традиционных песнях...
...И сестра, и братья пытались, но не могли понять и объяснить
горестные, страшные события, стремительно быстро разрушившие нашу
семью.. Почему неожиданно скончались родители?.. Почему судьба так
жестоко ударила по нашим душам и сердцам? Ответы на эти и другие
вопросы, конечно, никто из нас не знал и не мог найти. Но мы уже тогда
понимали, что со смертью отца окончательно распалась, исчезла старая,
традиционная казачья семья.. Ушел из жизни ее последний активный
защитник в нашем доме.....
Провожали отца в последний путь не только родственники... Пришли
многие соседи, знавшие нашего отца как спокойного и справедливого
человека - работника...Прощались с отцом и его последние, немолодые
товарищи, с которыми он работал вместе долгие годы...Их осталось
немного . Постояли несколько минут около гроба, произнесли известные
слова...
.. Похоронили отца рядом с мамой, - на старом кладбище...Родители и
после смерти, как и при жизни, были вместе...
Со времени их утраты прошло более трети века, но в моей памяти они
по - прежнему остаются живыми, - любимыми и справедливыми,
399
заботливыми и взыскательными по отношению к своим детям... И
невольно вспоминаются самые различные (радостные и печальные)
события уже далекой нашей общей жизни.. И вновь становится
невыносимо тяжело на душе...Никогда мне не освободиться (и надо ли
освобождаться?!.. ) и от этих воспоминаний и чувств...
***
После смерти отца дом на Плясунковской улице опустел. Костя с
семьей через несколько недель переехал в новую квартиру. Сестра
организовала печальные “сороковины”: и она, и братья понимали, что эта
горестная встреча может оказаться последней в нашем родном месте...Мы
предложили племяннику, живущему вместе с тещей, занять семейный
дом. Но тот отказался: через несколько месяцев он надеялся получить
хорошую “казенную” квартиру.. Год спустя мы, дочь и сыновья покойных
родителей, вступили в права наследования. И не знали, что делать с
приобретенным хозяйством... Везде были видны следы приближающегося
полного разрушения... Наши бывшие владения требовали серьезного
ремонта.. Но в нем никто из нас - наследников не был заинтересован... И
все же мы решили очистить и привести в порядок двор и базы: весь хлам и
мусор, найденные там, погрузили в самосвал и отправили за город..
Общими усилиями сумели придать летней кухне, сараям и базам внешний
“благополучный вид”. Плуг, бороны, грабли и пр. мы отдали дяде: он
сумеет распорядиться ими лучше, чем кто -либо из нас..
...Я испытывал странное чувство печали и недоумения, радости и
боли. Ведь совсем недавно мои братья жаловались на то, что им негде
жить, а теперь все отказывались от родительского дома...От того самого,
где прошли наши детство и юность... Теперь мы стали другими:
взрослыми, самостоятельными, совсем не сентиментальными, больше
думающими о настоящем и будущем, чем о прошлом, таком трудном и
легком, грустном и радостном ...
....После невеселого семейного совета - разговора нашли, кажется,
“радикальное решение”, которое устраивало и успокаивало всех
родственников: дом продали соседу, давно мечтавшему об “отдельном”
жилье и дворе, где он чувствовал бы себя полным хозяином...Что ж, у
каждого - своя мечта.. Ведь такая же была и у нашего отца - когда-то
давно, в начале прошлого века...
..Накануне отъезда из Уральска (осуществилось мое старое желание,
но совсем не так, как думалось-мечталось в молодые годы) я часто бывал
на “моей” узкой улице и внимательно рассматривал ставший чужим наш
родной дом.. Сердце начинало беспокойно биться в груди, хотелось
400
прикрыть глаза, чтобы не видеть (не странно ли?) тех давно знакомых
мест, где более полувека жили и работали мои родители...И где
воспитанные ими дети не только делали свои первые шаги, но и
приобретали навыки самостоятельной жизни и начинали понимать, “что
такое - хорошо и что такое - плохо”. Внешне дом и улица, кажется,
нисколько не изменились, но теперь они виделись мне почему - то
далекими, мрачными и безрадостными...Я не встретил ни одного
знакомого лица.. И ни с кем не мог поговорить не только о своих покойных