заменили две - три половые доски в горнице, проверили подоконники,
поправили крыльцо и калитку .
После ухода рабочих мама с соседкой оклеили стены веселыми ,
светлыми обоями, покрасила двери, окна и пол (вся семья жили несколько
дней во дворе и летней кухне). Теперь наш дом сверкал, как новый, -
:приветливо, красиво - и снаружи, и внутри. Но, к сожалению, остался
таким же небольшим и тесным, каким был и раньше ....
Отец попытался было “расширить” жилую площадь дома: нужно было
лишь прорубить окно в “глухой”, северной стене, “обшить” толстыми
досками сени и “превратить” их в теплую комнату. Но из его плана
ничего не получилось: новое окно смотрело бы на соседний двор, и с
таким “ремонтом” не согласился новый жилец - чиновник, недавно
занявший красивый кирпичный дом с небольшим сквером перед его
фасадом... .
И все же отец был доволен сделанным: теперь можно было жить (как
он думал) спокойно и “вольно”. Его еще раз порадовал своей деловой
хваткой зять: Ваня после смены на фабрике часто находился рядом с
мастерами - ремонтниками. Он готов был выполнять любую работу - ради
малыша, которому предстояло жить в нашем обновленном доме....
Ремонт сумели закончить в течение одного лета. И взрослые, и дети
вздохнули с облегчением. Может, больше не будет тяжелой работы в
доме.. Но, на самом деле, мало что изменилось в нашей повседневной
жизни.. Особенно у отца, который по - прежнему “крутился в делах” с
утра до вечера...
Как только отец увидел, что Петровичу не нужна помощь мальчишек,
он отправил Володю на бахчу...Через три дня приехал туда и увидел, что
“никакого прока” от работы сына нет: Володя не слишком усердно
ухаживал за арбузами, тыквами и картошкой... Тогда в Широкую лощину
был “сослан” еще один юный
“работник”: отец, видно, рассчитывал, что вдвоем мы более успешно
и быстро выполним все необходимое на участке. Но через неделю,
недовольный результатами нашего “активного” труда, возвратил обоих
домой .. И заставил нас заниматься знакомыми, но нежелательными
хозяйственными делами. Мы не испытывали сильного желания выполнять
их, но все же вынуждены были заниматься не приносящей нам радости
работой... Хотели отказаться от нее, сославшись на усталость и жару, но
не решились на “смелый поступок” (по известным причинам), вспомнив,
что обязаны всегда приносить ведра с водой (ее сейчас постоянно не
123
хватало), помогать маме “по дому”, следить за “последней”(как говорил
отец), т. е. свежей травой, недавно привезенной им из зауральных лугов...
Еще одна “главная” наша забота после возвращения с бахчи -
постоянная проверка кизяков, изготовленных отцом еще в начале лета...
Производство и хранение “местного топлива” - сложное, но
необходимое в казачьем хозяйстве дело. Оно обычно начиналось до
начала летних работ и заканчивалось накануне осенних дождей. Основную
его часть выполнял отец, хорошо знавший “секреты производства”
кизяков...
Сначала нужно было разбросать “по кругу” навозную кучу,
появившуюся зимой на заднем дворе, затем - несколько часов гонять по
нему лошадь (громким фырканьем Сивый выражал свое недовольство),
держа ее на длинном поводке:. навоз и добавленные в него сенные
“объедки” превращались в однородную массу, в некий “первоначальный
продукт”. Через несколько дней его следовало “утоптать” ровным слоем ( к
этой работе привлекалась вся мужская часть семьи).
Через две -три недели, когда навозный круг, покрывался сухой
коркой, отец специальным топором (“рубило”) изготовлял из
отвратительно пахнущего (так я чувствовал !..) навоза “ домашнее
топливо” - пока сырые кизяки.... Позже их нужно было постоянно
переворачивать, проверять, чтобы каждый “кирпичик” высыхал одинаково
со всех сторон, затем - укладывать в “пирамиды” и пр. Этот
“заключительный этап кизячного дела” выполнялся в жаркие, сухие
летние дни. Его отец считал легким и веселым развлечением (“...только
для ленивых и бездельников...”) и поручал “контроль за кизяками” нам...
Мы же рассматривали поручение отца как неприятное и ненужное (“ и так
просохнет”). Но все же старались аккуратно и быстро выполнить все