дов, но не был ни атеистом, ни богохульником. Прочтите
его пьесы «Я, матерь божия, ныне с молитвою», «В мину
ту жизни трудную», «Когда волнуется желтеющая нива»,
«Ветка Палестины» и скажите, мог ли человек без теп
лого чувства в сердце написать эти стихи? Мною пред
ложен был другой план: отнять у Демона всякую идею
о раскаянии и возрождении, пусть он действует прямо
с целью погубить душу святой отшельницы, чтобы
борьба Ангела с Демоном происходила в присутствии
Тамары, но не спящей; пусть Тамара, как высшее оли
цетворение нежной женской натуры, готовой жертво
вать собой, переходит с полным сознанием на сторону
несчастного, но, по ее мнению, кающегося страдальца,
в надежде спасти его; остальное все оставить как есть,
и стих:
Она страдала и любила,
И рай открылся для любви... —
спасает эпилог. «План т в о й , — отвечал Л е р м о н т о в , —
недурен, только сильно смахивает на Элоу «Sœur des an-
ges» ** Альфреда де Виньи. Впрочем, об этом можно
подумать. Демона мы печатать погодим, оставь его пока
у себя». Вот почему поэма «Демон», уже одобренная
Цензурным комитетом, осталась при жизни Лермонтова
* главным образом, не так много рвения, господа! ( фр.) .
** «Сестру ангелов» ( фр.) .
47
ненапечатанного. Не сомневаюсь, что только смерть по
мешала ему привести любимое дитя своего воображения
в вид, достойный своего таланта.
Здесь, кстати, замечу две неточности в этой поэме:
Он сам властитель Синодала...
В Грузии нет Синодала,а есть Цинундалы46, старин
ный замок в очаровательном месте в Кахетии, принад
лежащий одной из древнейших фамилий Грузии, князей
Чавчавадзе, разграбленный лет восемь тому назад сы
ном Шамиля.
Бежали робкиегрузины...
Грузины не робки, напротив, их скорее можно
упрекнуть в безумной отваге, что засвидетельствует
вся кавказская армия, понимающая, что такое храб
рость. Лермонтов не мог этого не знать, он сам ходил
с ними в огонь, бежать могли рабы князя, это
обмолвка.
Зимой 1839 года Лермонтов был сильно заинтересо
ван кн. Щербатовой (к ней относится пьеса «На свет
ские цепи») 47. Мне ни разу не случалось ее видеть, знаю
только, что она была молодая вдова, а от него слышал,
что такая, что ни в сказке сказать, ни пером написать.
То же самое, как видно из последующего, думал про нее
и г. де Барант, сын тогдашнего французского послан
ника в Петербурге. Немножко слишком явное предпо
чтение, оказанное на бале счастливому сопернику,
взорвало Баранта, он подошел к Лермонтову и сказал
запальчиво: «Vous profitez trop, Monsieur, de ce que nous
sommes dans un pays où le duel est d é f e n d u » . — «Qu'à-
ça ne tienne, Monsieur, — отвечал тот, — je me mets entièrement à votre disposition» *, и на завтра назначена
была встреча; это случилось в середу на масленице
1840 года. Нас распустили из училища утром, и я, придя
домой часов в девять, очень удивился, когда человек
сказал мне, что Михаил Юрьевич изволили выехать
в семь часов; погода была прескверная, шел мокрый снег
с мелким дождем. Часа через два Лермонтов вернулся,
весь мокрый, как мышь. «Откуда ты эдак?» — «Стре
лялся». — «Как, что, зачем, с кем?» — «С французи-
* «Вы слишком пользуетесь тем, что мы в стране, где дуэль
воспрещена». — «Это ничего не з н а ч и т , — отвечал т о т , — я весь к ва
шим услугам» ( фр.) .
48
ком». — «Расскажи». Он стал переодеваться и рассказы
вать: «Отправился я к Мунге 48, он взял отточенные
рапиры и пару кухенрейтеров 49, и поехали мы за Чер
ную Речку. Они были на месте. Мунго подал оружие,
француз выбрал рапиры, мы стали по колено в мокром
снегу и начали; дело не клеилось, француз нападал
вяло, я не нападал, но и не поддавался. Мунго продрог
и бесился, так продолжалось минут десять. Наконец
он оцарапал мне руку ниже локтя, я хотел проколоть
ему руку, но попал в самую рукоятку, и моя рапира
лопнула. Секунданты подошли и остановили нас;
Мунго подал пистолеты, тот выстрелил и дал промах,
я выстрелил на воздух, мы помирились и разъехались,
вот и все».
История эта оставалась довольно долго без послед
ствий, Лермонтов по-прежнему продолжал выезжать
в свет и ухаживать за своей княгиней; наконец одна не
осторожная барышня Б * * * 50, вероятно, безо всякого